Золотая коллекция русского кино Смотрите сегодня: "31 июня"

Алексей Консовский. Творческая биография

- Консовский? Это тот, который дублирует? Который голос за кадром, голос от автора, дикторский текст? Да разве он снимался? А как вообще он выглядит?

- Алексей Консовский? Принц в "Золушке"? Но это бог знает сколько лет назад. А что было потом? И где сейчас этот актер?

Алексей Анатольевич Консовский - актер Московского театра имени Моссовета. Играет там много лет. Играет разные роли. Неизвестного в "Маскараде", например. Роберто в "Бунте женщин".

Консовский читает тексты документальных лент. И среди его работ такие значительные, как прочтение текстов Ленина и Дзержинского, писем Пушкина и Есенина, дневников Дзиги Вертова. Успех многих известных документальных фильмов 60-х годов, таких, как "Знамя партии" и "Ленин. Последние страницы", "Подвиг" и "Мир без игры", "Гибель Пушкина" и "Сергей Есенин", во многом обязан искусству Консовского, его беспримерной в нашем кино работе над исполнением документальных текстов.

Консовский - мастер дубляжа. Он дублировал "Человека-невидимку" - еще до войны, это был первый у нас опыт дублирования иностранной картины. Консовский озвучивал главные роли во многих лентах итальянского неореализма - "Похитители велосипедов", "Мечты на дорогах", "Рим, 11 часов", "Утраченные грезы". В антифашистском фильме Конрада Вольфа "Звезды". В известной венгерской картине "20 часов". Массимо Джиротти, Грегори Пек, Юрген Фрорип, Антал Пагер говорили с наших экранов голосом Алексея Консовского.

Но все-таки Консовский - киноактер. Он снялся в двух десятках фильмов. Первый из них помечен 1937 годом, последний - 1964-м. После этого Консовский лишь читал, дублировал, озвучивал, но сам на экране не появлялся.

Среди сыгранных им ролей - Лермонтов и Гоголь, поэт-шестидесятник Курочкин, герои Тургенева, Фейхтвангера, Паустовского, Катаева, Олеши, Шварца. Литературное начало присуще большинству экранных созданий Алексея Консовского. Но это не та литературность, именем которой принято бранить оторванность от реальной жизни, книжную замкнутость, поверхностную иллюстративность. Речь идет о подходе к материалу и о выборе этого материала. Высокая духовность, поэтическое, небытовое восприятие и осмысление мира объединяет все экранные работы Консовского. И неизменная приверженность к художественным и этическим традициям великой русской литературы.

В начале своего кинематографического пути Алексей Консовский сыграл нескольких юношей, романтических по своему душевному складу. И был среди этих юношей один, который стал стержнем всей кинематографической жизни Консовского. Имя этого юноши - Лермонтов.

Героев Консовского отличает непременное нравственное чувство, не находящее, как правило, отклика у окружающих. Духовное одиночество Лермонтова, Рихарда из "Семьи Оппенгейм", "болотного солдата" Франца, гимназиста Кузьмы Захаркина - разного свойства. В разной степени они были борцами и жертвами. А судьбы у них одинаково трагические. Романтический юноша с горящими глазами на чистом и благородном лице, искренний и живой - именно таков облик молодого Консовского в довоенных и военного времени фильмах. Рядом со взрослыми и вполне земными героями Жакова, Дорохина, Массальского, Крючкова этот невысокий стройный юноша кажется таким незащищенным, таким одиноким и таким хрупким.

Тогдашняя критика была несправедлива к фильму "Лермонтов". Снятый в труднейших условиях военного времени - с перерывом на эвакуацию студии "Союздетфильм" в Среднюю Азию, - фильм режиссера А. Гендельштейна свою задачу выполнил. Сценарий К. Паустовского был адресован в первую очередь молодому зрителю, и фильм рассчитывал именно на эмоциональный отклик, создавая романтизированный, а не исторический образ поэта.

"Лермонтов был дан несколько Марлинским", - заметил в рецензии В. Шкловский. И добавил, что, будь Лермонтов так же хорош собой, как Консовский, возможно, его судьба сложилась бы более счастливо. Все это так. И та лирико-романтическая фигура одинокого поэта, которая возникает в фильме усилиями режиссера и исполнителя, разумеется, далека от сложного исторического образа и облика великого трагического поэта.

Идея жертвенности, заложенная в сценарии, в фильме выявилась еще более. Для хрупкого и чистого героя Консовского это мотив не чуждый. Жертвенность как служение великим идеалам - это и тема, и, если хотите, знамя. Об этом писали Некрасов и Лев Толстой. Слишком печально? Рождает чувство жалости, чувство, для Лермонтова унизительное (так писалось в одной из рецензий)? Возможно, что и так.

А может быть, и нет. Во всяком случае, фильм, отвергнутый литературоведами, имел у молодого зрителя успех для биографической ленты необыкновенный. И эмоциональный эффект, ею достигнутый, в немалой степени зависел от искренней и яркой игры Алексея Консовского.

Когда сейчас смотришь старые фильмы, неизменно возникает ощущение времени. Есть что-то трудно уловимое и трудно определимое, не всегда зависимое даже от качества картины. В облике ли людей на экране, в настроении ли, которое экран у вас вызывает. Это "что-то" непреодолимо и для костюмных, исторических лент, и в этом, может быть, их особая для нас прелесть. Фильм тридцатых годов - это фильм тридцатых годов, о чем бы он ни говорил.

Романтический герой Консовского неотделим от своего тревожного и не очень романтичного предвоенного времени. Романтизм, высокий душевный настрой естественны для героев этого актера. И тут решал, видимо выбор исполнителя. Потому что представить себе Консовского в роли стопроцентно бытовой, без выраженной духовности, просто невозможно.

Он играл современника. Не буквально: большинство героев Консовского - юноши иных веков. Костюм, однако, в кино так же мало значит, как в театре. Значат эмоции, настроения, которые экран вызывает у зрителя. Во многом они определяются настроениями самого зрительного зала. Внимание зрителя избирательно: он видит и замечает то, что хочет видеть и замечать. Лирико-романтический герой Консовского был неизменно помечен временем своего рождения, как бы ни отчуждали его от времени костюм и нездешняя, вознесенная над бытом эмоциональная яркость. Это был эстетизированный и укрупненный образ современника, который питал искусство предвоенных лет и которому внимали, раскрыв глаза и сердца,те самые мальчики и девочки, судьба которых очень скоро стала судьбой страны. Нравственную силу и человеческую ясность воспитывали не только Павел Корчагин и фильм (Чапаев", но и концерты Владимира Яхонтова, фильмы и спектакли с Николаем Симоновым и Николаем Мордвиновым. Романтический идеал являлся часто в одежде иных веков, выражая настроения времени, и, наоборот, влияя на них. Герои "Последней ночи" и "Болотных солдат", "Семьи Эппенгейм" и "Лермонтова", сыгранные Алексеем Консовским, - из тех самых предвоенных лет. Сегодня это абсолютно очевидно.

Первое же экранное создание двадцатичетырехлетнего актера поразило той нотой пронзительной человечности, которая соединяет романтику и естественность воедино. Этим созданием был Кузьма Захаркин из "Последней ночи".

Ночь была в самом деле последней. Ночь Московского вооруженного восстания. Роковая для многих героев знаменитой картины Е. Габриловича и Ю. Райзмана. И для юного Кузьмы Захаркина - веснушчатого гимназиста, смешного, влюбленного, застенчивого подростка. Его неуверенность - от приниженности "кухаркина сына". Его допустили в хорошее общество, но сделали мишенью для насмешек и издевательств. "Кухаркин сын" посмел влюбиться в дочь известного фабриканта. Проход Кузьмы и Лены по переулку, где влюбленный герой Консовского, заикаясь, несет совершенную околесицу ("Он почти Хлестаков в этой сцене", - с восхищением заметил Е. Габрилович), вряд ли забудет всякий, кто видел "Последнюю ночь".

Консовский находит разные краски. Его душевно чистый герой предстает местами до нелепости смешным, часто трогательным в своей наивности, иногда строгим и торжественным. И всегда абсолютно живым, может быть, более живым, чем главные, активно положительные герои фильма.

Кузьма Захаркин - совсем еще мальчик. Его душевное смятение - не только от влюбленности. Его место там, где его отец и братья. Внутренняя потребность, не вполне, быть может, осознанная, заставляет его сделать выбор. В этом выборе без выбора есть известная предопределенность. В четко классовом конфликте фильма авторы не могли иначе распорядиться своим героем. Место по эту сторону баррикад определено ему было его рождением.

Мать не хочет его отпускать: Кузьма - последний. Но он все-таки уходит, нелегко прощаясь с матерью. Уходит в тревожную мглу промозглой октябрьской ночи, с такой драматической силой переданную режиссером Ю. Райзманом и оператором Д. Фельдманом.

И вот главная сцена. События роковой ночи случайно заносят Кузьму Захаркина в логово врага. К юнкерам. Его приняли было за своего. Он притулился в уголочке с винтовкой возможно незаметнее. Но спрятаться не удается. Кузьма оказывается вовлеченным в разговор и в драку. Замахиваясь бильярдным шаром, бросает обидчику:

- Я ненавижу вас, лавочники проклятые!

Кузьма один на пустой площади. В неверном свете газового фонаря блестит мокрая брусчатка мостовой. Кузьму убивают выстрелом из окна. Он падает и поднимается. На ветру развеваются полы его шинели. Снова падает и застывает в неподвижности. На звеняще высокой ноте заканчивает свой экранный и жизненный путь маленький веснушчатый гимназист - второстепенный герой той самой последней и решительной ночи октября семнадцатого.

"Последняя ночь" вышла на экран в 1937 году. А спустя десять лет Консовский сыграл свою последнюю "молодую" роль - Принца в "Золушке". Фильм, выпущенный в 1947 году, до сих пор показывают на детских утренниках, и это едва ли не единственная из актерских работ Консовского, сохранившихся в сегодняшнем кинорепертуаре.

Он все такой же юный. Принц-мальчик, легкий и пластичный. Восседая на подобающем ему месте, он незаметно пускает в придворных бумажные птички и дрыгает ногами от удовольствия произведенным эффектом.

Но роль не характерная. Благородство и чистота довоенных героев Консовского присутствуют и здесь. Более того - определяют и облик, и место героя. Но в той ясности и незамутненности романтического начала, которыми были отмечены его прежние работы, есть трещина. Еле заметная, правда, но есть.

На нем традиционно театральный костюм принца. И жестом Гамлета перекинув через плечо полу своего черного плаща, он с трагической нотой в голосе воскликнет:

- Она не любит меня! - и удалится с гордо поднятой головой.

В его патетике есть иронический оттенок: сказка ведь, не всерьез. Слегка иронический тон вообще присущ фильму, поставленному Н. Кошеверовой и М. Шапиро по сценарию Е. Шварца. Но здесь ирония не только над принцем - красивым капризным мальчиком, но и над самим романтическим стилем исполнительства. Время сказало свое слово. И возраст, возможно, тоже - актер уже не был ровесником героя. Но главное все же - время.

Многое зазвучало по-новому. И актерская чуткость Консовского это новое уловила. Сила и яркость чувств остались прежними. Но к лирике прибавилась ирония. И как бы ни был возвышен даже над сказочной действительностью Принц Консовского, именно ирония, предполагающая исполнительскую трезвость, здесь оказывается надежной гарантией от голубизны.

После "Золушки" у Консовского было в кино несколько эпизодов и костюмные, исторические роли в фильмах "Тарас Шевченко" и "Михайло Ломоносов". Работы, требовавшие профессионализма и культуры, но в биографии актера заметного следа не оставившие. И снова большая роль - Николай Петрович Кирсанов в картине Н. Рашевской и А. Бергункера "Отцы и дети" (1958). Фильм никак не отнесешь к удачным экранизациям, и кроме скучного пересказа сюжета тургеневского романа языком школьного учебника в нем, пожалуй, не было ничего. И значительных актерских работ тоже. Трудно что-либо сказать о работе Консовского в контексте данного фильма, но в отношениях с прежними экранными созданиями актера родственные связи проследить можно.

Прошло всего 11 лет после "Золушки". Но как трансформировался былой романтический герой Консовского! Не то чтобы вошел в возраст. Романтика - не возрастное понятие. Порывистость сменилась усталостью, грустью овеяно непременное благородство, померкла былая живость в печальных выразительных глазах. На несколько обрюзгшем, сильно постаревшем лице отложилась горечь прожитых лет, явно не принесших душевной гармонии. Утрату юношеских иллюзий, крах романтического героя сыграл здесь Консовский, сыграл, может быть, бессознательно, одним фактом своего присутствия на экране.

Присутствия не были слишком частыми. И следующий значительный выход Консовского в кино произошел не на экране, а за экраном. В фильме М. Швейцера "Воскресение" (1960-1961) Консовский исполнил, может быть, самую сложную роль. В титрах она названа - "От автора".

Этот автор - Лев Николаевич Толстой. Консовский умеет передать мысль, выделить в тексте главное. (Его "от автора" очень мало напоминает иронический дикторский комментарий французских комедий - там нужен был другой актер.) Звучный, насыщенный драматизмом голос Консовского объединяет экранную жизнь героев Толстого, вовлекая их в свой особый мир. Он не комментирует, а размышляет - разница очень существенная. Главное условие здесь - понять ход мысли автора, войти в его мир, в его эстетическую систему. И тогда можно говорить от первого лица. От автора.

И тут начинается новая и, вероятно, самая славная страница в биографии актера кино Алексея Консовского. Он много работал и работает на дубляже - об этом уже говорилось. Это сложная работа, требующая и человеческой культуры, и актерской интуиции, и тонкого ощущения слова. Большинство зрителей ее не замечает. Для них существуют Жорж Вильсон в "Столь долгом отсутствии", Грегори Пек в "Снегах Килиманджаро", Тайрон Пауэр в "Свидетеле обвинения", Керк Дуглас в "Странствиях Одиссея". Разные актеры - каждый со своим неповторимым обликом, со своей индивидуальной манерой. А говорит за них один актер - Алексей Консовский, невидимый и незамечаемый. Вероятно, так и надо.

Но есть другая область, где актера за кадром трудно не заметить. Область эта - документальное кино. Консовский пришел туда в шестидесятые годы, и связано это было с общим подъемом нашего документального кинематографа. Консовский читал стихи Лермонтова (снова Лермонтов!) в научно-популярной ленте о лермонтовских рисунках. Маяковского - в документальных фильмах "Разговор с товарищем Лениным", "Товарищи потомки", "Во весь голос".

Появился совершенно новый, невиданный еще десятилетием прежде тип документального фильма. Критика называла его лирической публицистикой. Фильмы эти делались где-то на стыке игрового, документального и научно-популярного кино. И неизменным участником их был актер. Не диктор, читающий закадровый текст, а актер со своей индивидуальностью. Актер, несущий мысль. Актер, насыщающий документальный текст эмоционально. "Очеловечением" документа назвал свою работу в документальном кино Консовский.

Вместе со сценаристом Г. Фрадкиным и режиссером Ф. Тяпкиным А. Консовский работал над воссозданием на экране рукописей Ленина. Нужно было передать движение ленинской мысли, которая как бы сейчас, в это мгновение рождается на экране. Зачеркнутые и выправленные строчки рукописей определили сложное ритмическое построение звучащего слова. Актер не стремится облегчить себе задачу передачей чисто внешних черт, знакомых интонаций ленинского голоса. Работа Консовского являет собой смелую попытку показать Ленина-политика и Ленина-человека без прямого перевоплощения. Актер читает ленинские строки от своего имени, от себя лично, все время сохраняя дистанцию, вкладывая в текст наше сегодняшнее знание и мировосприятие. Трезвая аналитичность ленинской мысли выражается внешне в очень субъективной, эмоционально окрашенной форме.

Приход Консовского в документальное кино не был счастливой случайностью. Возможно, в самом интересе к политическим, нехудожественным текстам сказалось через много лет мейерхольдовское воспитание. Все же вряд ли только этим объясняется та творческая активность, с которой делал свои удивительные записи документов Алексей Анатольевич Консовский. Возможно и другое предположение: личность актера стремится к напряженной интеллектуальной работе, которая не находит достаточно зримого выражения в том, что делает актер Консовский в театре, что делал или мог бы делать в игровом кино...

Если дубляж требует подавления собственной индивидуальности, то работа над документом, напротив, эту индивидуальность предполагает. И когда за титром "текст читает..." следует имя Алексея Консовского, можно не сомневаться, что предстоит встреча с интересной актерской индивидуальностью. С человеческой личностью во всей неповторимости ее эмоционального и интеллектуального строя. С актером-современником в самом высоком значении этого слова.

Евг. Аб

» Звезды нашего кино » Алексей Консовский