Золотая коллекция русского кино Смотрите сегодня: "31 июня"

Быть первым на руси - тяжелый крест

Сергей Бондарчук

Бондарчук... Произносишь эту фамилию - и сознание мгновенно рисует образ кинематографического исполина: всегда красивого и элегантного, окруженного недосягаемым ореолом избранника, баловня судьбы, казалось, рожденного для жизни на творческом и общественном Олимпе. Безусловный вожак, лидер, авторитет. Открывающий любые двери, народный, лауреат, депутат Верховного Совета, Герой Соцтруда, профессор, оскароносец, свободно колесящий по миру, снимающий все, что пожелает, и даже за границей. Разве "стая" могла ему это простить?..

1961 год

Первый взгляд на "живого Сергея Бондарчука".

Параллельно со съемками "Иванова детства" снимаюсь у Г. Рошаля в "Суде сумасшедших". Летаю из приднепровских болот в роскошную Ригу. В один прекрасный день на нашем корабле переполох: драят палубу, начищают до блеска все, что способно заблестеть. Почему-то шепотом произносят: "К Скобцевой должен прилететь Бондарчук". И - вот он, прилетел!

Счастливая молодая пара. Все и вся вертится вокруг планеты под названием "Бондарчук".

Уж не помню, представили ли меня ему. Да если и представили, заметил ли он меня?.. Четырнадцатилетнего, никому не известного мальчика? А я влюбился в него с первого взгляда и на всю жизнь. Как несколько месяцев до того, придя на пробы к Андрею Тарковскому, я влюбился в Андрея, и тоже с первого взгляда, и также на всю жизнь.

Ныне, когда их обоих призвал Господь, подавая в храме поминальные записки, я пишу рядом имена Сергия и Андрея и твердо знаю, что там, где нет скорби, воздыхании и сплетен, они вместе взирают на нас, грешных, с надеждой и любовью; они вместе укрепляют наши души.

Здесь, на земле, им не позволили быть вместе...

Вскоре Бондарчук начал снимать "Войну и мир", и завистливая кинематографическая и околокиношная клоака закопошилась, зашипела, начала оттачивать жало и накапливать яд, чтобы вскоре укусить побольнее: "Бондарчук-то на Толстого замахнулся!.. Куда ему!.. Это будет провал!.. Какой он Пьер Безухов?.. Какой Тихонов - князь Болконский?.."

1963 год

Увидел Бондарчука во второй раз. "Мосфильм", длинный коридор старой тон-студии. Иду из правого крыла и вижу, как из левого на меня надвигается большая кавалькада. Неумолимо, как на дуэли, сближаемся и сходимся в холле. Вижу в центре кавалькады две фигуры - Бондарчук и министр культуры СССР Фурцева.

Вот они в трех метрах, хочу скрыться, провалиться сквозь землю...

Бондарчук смотрит на меня, улыбается, манит рукой, просит подойти. Раз просят, не убегать же, подхожу, пожимаю протянутую Бондарчуком руку.

- Вот, - говорит он Фурцевой, показывая на меня, - это тот самый Коля Бурляев, герой "Иванова детства".

Фурцева протягивает мне руку, пожимаю, не слышу, что она говорит мне. Процессия проходит мимо.

А я, счастливый, ошеломленный случившимся, бреду дальше по коридору:

"Надо же, я известен самому Бондарчуку?!."

Закулисные кривотолки сопровождали весь период подготовки, создания и проката "Войны и мира".

Уши людей открыты сплетням и слухам. К моменту выхода в свет этого фильма мои друзья, старшие коллеги, слову которых я абсолютно доверял, столько наговорили мне отрицательного о картине Бондарчука, что я поверил...

Лишь спустя почти три десятилетия, когда "Войну и мир"показали по телевидению, я был потрясен величием кинематографического подвига Сергея Федоровича Бондарчука. Конгениальная, классическая киноверсия толстовского романа! Великая режиссура мастера, которому подвластны не только эпический, надмирный охват глобальной массовости и баталистики (который, я уверен, никогда не превзойдет ни один режиссер в мире), но и филигранное, тончайшее по психологизму крупноплановое творчество.

Феноменальное соединение макро и микро: космический полет духа и погружение в глубины тончайших движений души; слияние и гармоничное взаимодействие светлого разума и доброго сердца художника, исполненного любви к человеку и всему сущему на земле; жадное впитывание и переплавление в себе сокровищ русской и мировой культуры и созидательное творчество во славу Господа и человека; любовь и служение своему Отечеству- вот слагаемые гения Бондарчука.

Едва дождавшись окончания фильма, я позвонил Сергею Федоровичу и высказал то, чем было переполнено мое сердце, признавшись, что увидел "Войну и мир" впервые лишь сегодня, невольно поверив в шестидесятых годах слухам, распространяемым "друзьями".

1972 год

Судьбе было угодно, чтобы я породнился с Сергеем Федоровичем, соединив свою жизнь с его старшей дочерью Натальей.

Наши отношения приобрели новый, "родственный" оттенок.

Мы виделись на "Мосфильме", во ВГИКе, иногда приезжали домой или на дачу к Сергею Федоровичу в Барвиху. И каждая встреча была для нас счастливым событием. Он называл меня по-украински Мыколой, шутил, рассказывал анекдоты, но иногда делился сокровенными мыслями о творчестве, о людях, о политике.

В 1998 году, проплывая на теплоходе кинофорума "Золотой Витязь" по Днепру и пройдя Запорожье, родину моих предков, запорожских казаков, мы через несколько часов подошли к Херсону и посетили родину С. Ф. Бондарчука, Белозерку. И только здесь меня осенило: Боже! Да ведь мы же - земляки. Всего-то несколько десятков километров друг от друга жили наши вольные прадеды. Мы из одной земли, от одних корней.

1975 год

Выпускники ВГИКа Наталья Бондарчук, Игорь Хуциев и я завершили на "Мосфильме" постановку наших дипломных новелл по роману Салтыкова-Щедрина "Пошехонская старина", соединив их в единый фильм, и предложили Сергею Федоровичу поработать с нами в качестве актера, прочитать в фильме текст от автора. Он, занятый постановкой своего нового фильма, сразу же согласился и назначил день и час, когда придет к нам на озвучивание. Попросил, не откладывая, принести ему тексты.

В назначенное время мы "под конвоем", через весь "Мосфильм" сопроводили его в тон-студию. Войдя в темное тон-ателье, Сергей Федорович разложил на пюпитре перед микрофоном тексты. Великий профессионал, актер Бондарчук был абсолютно готов к работе, он их выучил наизусть.

Мы, начинающие режиссеры, замерли у окна в соседней микшерской комнате, не смея давать указаний мастеру. Так, в полной тишине, в которой звучал лишь гипнотический голос великого артиста, прошло несколько минут.

Сергей Федорович вживался в образ Салтыкова-Щедрина, искал верную интонацию, тембр, не удовлетворенный достигнутым, командовал: "Еще раз!" "Еще дубль!". Наконец обратился к нам:

- Режиссеры! Чего молчите? Какие будут замечания?

А режиссерам все нравилось - какие там замечания! И все-таки кто-то из нас "для приличия" отважился внести легкую коррекцию.

Сергей Федорович с готовностью исполнил просьбу.

Особенно мне запомнилось, с какой изнурительной самоотдачей озвучивал он последние слова автора "Пошехонской старины":

- Я люблю Россию до боли сердечной и желал видеть Отечество мое счастливым.

Наверное, около двух десятков раз Сергей Федорович просил еще и еще дубль, пока, наконец, не вздохнул облегченно:

- Стоп! Ну, кажется, попал!..

Бондарчук и Тарковский. Равно любимые и дорогие для меня люди. Отношения этих двух гениев еще требуют своего изучения и расчистки от наслоений сплетен и домыслов. Как я радовался, когда С. Ф. Бондарчук предложил вечно опальному Андрею работать в его Объединении и под его защитой на "Мосфильме"! Это был период, когда два гения сердечно потянулись друг к другу и даже строили планы совместной работы над фильмом о Достоевском. Да не тут-то было! Их развели. Нашептали Андрею о "коварстве Бондарчука", который-де непременно воспользуется доверчивостью Тарковского... И заключительным аккордом стал - инцидент в Каннах. С. Ф. Бондарчук был приглашен в Канны как член жюри. А. А. Тарковский участвовал в конкурсе с фильмом "Зеркало". Жюри не присудило "Зеркалу" главную премию. И пресса повесила провал фильма на совесть Бондарчука.

Многие читали сплетни об этом. А что же было на самом деле? Когда Сергей Федорович вернулся из Канн, при первом же нашем общении я задал ему вопрос: "Ну, как новый фильм Андрея?"

Его отзыв о картине был достаточно спокойным. Фильм ему не понравился, и он чисто профессионально объяснил, почему его этот фильм не захватил. Естественно, я задал вопрос: "Вы голосовали против?"

- Да нет, - ответил Сергей Федорович, - я воздержался.

...Спустя несколько лет, когда не стало Андрея Тарковского, я посетил его могилу во Франции, на кладбище Сен-Женевьев де Буа.

Встретившись в Париже с Отаром Иоселиани, я выслушал его рассказ о "каннском инциденте". Он тогда спросил одного из членов жюри:

- Правда ли, что Бондарчук голосовал против "Зеркала"?

- Нет, - ответила она. - Бондарчук вообще ничего о фильме не говорил. И если бы он что-то сказал против фильма, это лило бы воду на мельницу Тарковского.

- Я пересказал Андрею этот разговор, - продолжал Отар, - он обернулся к своей жене и сказал: "Вот видите, Лариса Пална, у Отара совершенно другая информация..."

- Нет! - вскричала жена. - Я знаю! Бондарчук послан КГБ, чтобы не дать вам премию!..

1984 год

Как-то, приехав к Сергею Федоровичу на дачу, я рассказал о четырехлетних хождениях по мукам со своим сценарием "Лермонтов". О том, что писал сценарий для "Грузия-фильма", но там его отвергли по причине моего утверждения добрых отношений между Россией и Грузией.

Потом два года "Лермонтов" стоял в плане Гостелерадио, а меня все не запускали. Хотела запустить Одесская киностудия - не позволил Лапин: "С какой стати Лермонтов в Одессе?.."

- Годы идут, еще немного, и я не смогу играть Лермонтова чисто физически. Я просто не знаю, что мне делать.

- А ты ставь у меня в Объединении, - предложил Сергей Федорович то, о чем я и мечтать не смел.

Пригласив меня в свое Объединение, Сергей Федорович никак практически в дальнейшем не соучаствовал в создании моего фильма: не приходил на худсоветы, не смотрел отснятого материала, ни во что не вмешивался, предоставив мне полную свободу... Он был поглощен созданием "Бориса Годунова".

Но сам факт, что мой проект поддержан Бондарчуком, что его крыло незримо было распростерто надо мною, помог мне пройти все подводные рифы и завершить картину.

Лишь однажды, чувствуя, что худсовет без его поддержки может зарезать мне несколько сцен, я попросил Сергея Федоровича прийти на помощь. И он пришел. И когда кто-то из советчиков предложил вырезать из фильма сцену с гадалкой Кирхгоф, мол, негоже в советском кино о гадалках, он спокойно сказал, что, на его взгляд, это - одна из лучших сцен в фильме. Полушутя обронил фразу о том, что может рассказать, кто из членов Политбюро ездит к Джуне, а кто к Ванге... И проблема с обрезанием отпала. Потом Бондарчук пришел на просмотр готового фильма. Дал несколько профессиональных советов и поздравил с завершением труда.

Как-то я сказал Сергею Федоровичу о невероятной, бескорыстной поддержке фильма "Лермонтов" окружающими людьми, предоставляющими все услуги бесплатно, по зову русского сердца: распахнутые двери дворцов и музеев и даже самого Кремлевского дворца, бесплатно предоставленные в мое распоряжение войска Северо-Кавказского округа, вертолеты, конница...

- А как, ты думаешь, я снимал "Войну и мир"? Точно так же. Без поддержки народа фильм не мог бы состояться...

Когда Сергей Федорович снимал в Ленинграде "Красные колокола", мы снимали там же телефильм "Медный всадник". Однажды мы подъехали на Дворцовую площадь, прошли сквозь оцепление туда, где подле Александрийского столпа, как потерянный, бродил режиссер. Кругом все клокочет, десятитысячная массовка бежит по прилегающим к площади улицам к Зимнему дворцу. Снимают параллельно семь камер. Одна из них закреплена на вертолете, с ревом кружащемся над площадью. Ветродуи гонят по площади пиротехнические дымы, невообразимый хаос, шум, стрельба, взрывы...

- И как ты всем этим управляешь? - спросила Сергея Федоровича его дочь.

- Не знаю, - повел он плечами. - Да оно как-то само...

1992 год

Прошел Первый международный кинофестиваль "Золотой Витязь" в Москве. И первую премию "За выдающийся вклад в кинематограф" получил Сергей Федорович Бондарчук.

Пройдет еще три года, и не станет великого Бондарчука, и награда Всеславянского кинофорума "Золотой Витязь" "За выдающийся вклад в кинематограф" будет навечно носить его имя, и его гордый профиль будет отчеканен на золотой медали.

Пройдет еще немного времени, и будет открыта Киноакадемия имени С. Ф. Бондарчука, в которой будут воспитываться кадры для русского национального кинематографа.

А теперь несколько документальных зарисовок из моего дневника.

6 июня 1986 года

Вечером заехал на дачу к С. Ф. Он сидел в бане, работал, писал новый сценарий - "Вишневый сад".

Вместо предполагаемых 10 минут я пробыл у него три часа. Говорил главным образом Сергей Федорович. Он был эмоционально взведен. Рассказал, как на V съезде кинематографистов поговорил с Тамарой Федоровной Макаровой (после разгрома моего "Лермонтова").

- Вы видели "Лермонтова"? - спросил он ее.

- Да, Сережа, фильм несовершенный. Коле надо было учиться...

- А вы знаете, - сказал Сергей Федорович, - что это первый фильм в мировом и советском кино, показывающий зло, мешающее людям жить...

- А какое это зло?

- Надо читать книжки, -улыбнувшись, сказал своей учительнице Сергей Федорович.

12 июля 1987 года.

Вечером поехали на дачу к Сергею Федоровичу. И, конечно же, значительную часть вечера мы говорили о "союзной" шпане...

Потом мы заговорили о русских пророках: Пушкине, Лермонтове, Есенине, о планомерном истреблении силами зла тех, кто может быть любезен народу, пробуждая в нем своей лирой добрые чувства, соединяя народ в едином, светлом, патриотическом порыве.

- И Шукшина тоже убили, - вдруг задумчиво произнес Бондарчук. - И я даже знаю, кто это сделал.

Лето 1994 года

Пришел домой к Сергею Федоровичу, не ведая, что это наша последняя в жизни встреча, не мог допустить мысли, что и Бондарчук не вечен.

Попили чаю, поговорили о разном и простились... Как оказалось, навсегда. Через три месяца великого Сергея Федоровича Бондарчука не стало.

"Что ж, веселитесь! Он мучений последних вынести не смог..."

Гроб с телом Сергея Федоровича мы несли плечо к плечу с человеком, с которым нас связывает 40-летняя дружба, - с Никитой Михалковым. Я смотрел на него и думал (не помню, сказал ли ему об этом на поминках):

- Теперь только держись. Ты принимаешь эстафету. Быть первым на Руси - тяжелый крест.

Библиотека » Н.Бурляев. "Я помолюсь за вас, чтоб вас Всевышний спас"