Стево Жигон. "Монолог о театре". Подопытный кролик

В известной степени я продолжал играть двойную роль режиссера и актера даже тогда, когда перестал играть в своих постановках. Речь идет о так называемом "форшпиле" (показ актеру, как играть ту или иную сцену). Чаще всего это делается, чтобы сократить время на объяснение. Большинство актеров этого не любит. Но если актер почувствует, что ему показывают не "как", а "что" он должен сыграть, он иногда соглашается с таким способом взаимопонимания. (Никита Подгорный, игравший Крижовца в моей постановке "Агонии" Крлежи в московском Малом театре, даже поощрял меня: "Ты только покажи, а уж я сыграю по-своему". Московской Лауре, Руфине Нифонтовой, после длительного объяснения сцены убийства бабочки я должен был по ее требованию сыграть всю эту сцену, чтобы она в итоге сказала: "Теперь я понимаю".) Чаще всего я делал это не только для того, чтобы сократить время на объяснения и понимание или чтобы актеру предложить смысл сцены или актерское средство. Скорее всего, так я искал лучший способ или глубину содержания поведения актера в определенной сцене. Или же проверял на самом себе, почему у актера не получается то, что я ему предложил. Значит, я, как актер, проверял свои режиссерские предложения. Так я часто находил решения, которые никогда бы не нашел, сидя за режиссерским пультом в партере.

Таким образом, я, режиссер, использовал себя, актера, как подопытного кролика. И так же, как кролик, обычно расплачивается жизнью за служение науке, так и во мне постепенно умирал актер. Я вспоминаю, как Гойко Шантич, Отелло в моей режиссуре в Югославском драмтеатре, сказал мне, как это чудесно, что монолог Яго я в каждом спектакле толкую по-разному. Я ответил ему, что это дурной знак. Актерская игра, как и все остальные искусства, прежде всего исповедь. То есть Яго является таковым, каким его придумал актер вместе с режиссером, и никаким другим. И такого Яго актер должен утверждать своим художественным убеждением. Актер же, который одну и ту же роль играет по-разному, больше не актер, исповедующий свою художественную истину, а актер, лишь демонстрирующий искусство своего ремесла. Так, показывая актерам, как нужно играть, я постепенно уничтожал в себе исповедальный характер и смысл своей игры и даже не заметил, как со временем все мое актерское мастерство превратилось в хорошо испеченное ремесло.

Библиотека » Стево Жигон. "Монолог о театре"