Россия до Петра

История России. Глава XXXII

После своей поездки, Петр Алексеевич стал вводить в России все иноземное, что было для нее полезно. Но чтобы дать хорошее понятие о всех переменах, какие он сделал, я расскажу, что было в Русской земле до поездки его в чужие края. Городов в ту пору было гораздо меньше, чем ныне, и города были укреплены: около многих были стены, редко где каменные, а больше деревянные или земляные. Если случалось, что нападали неприятели, то люди из окрестных селений уходили в город со своим имуществом и там оборонялись от неприятеля. В иных городах было и по нескольку стен, например в Москве: царские палаты, монастыри Чудов и Вознесенский, соборы Успенский, Благовещенский и Архангельский, колокольня Ивана Великого и дома некоторых бояр были в крепости, которая называлась Кремлем и была обведена каменной стеной, кроме того, были еще стены вокруг частей Москвы, называемых Китай-городом, Белым городом и Земляным городом. Подле городов обыкновенно были селения, которые назывались посадами. Жители их назывались посадскими и были все равно что ныне мещане.

Из купцов самые почетные назывались гостями. Крестьян в старину называли смердами. Крепостных называли рабами и холопами. А в бумагах государю всякий называл себя холопом, хотя бы то был самый знатный человек. Самые знатные в то время люди были князья и бояре. Княжеское достоинство переходило от отца к сыну, а боярином государь жаловал. Много. было поэтому и таких князей, которые еще не имели боярского звания. Ниже бояр были окольничие, ниже окольничих - дворяне. Бояре и окольничие составляли царскую думу, назывались думными. Письменные дела вели дьяки и подьячие. Ближними боярами назывались самые важные из них. Один из таких бояр назывался конюшим и был самый знатный человек, например при Федоре Иоанновиче конюшим был Борис Федорович Годунов. При царском дворе были особые должности: стряпчие, стольники, спальники, кравчие, постельничие, ясельничие, дворецкие. При царях находились еще красивые мальчики в богатой одежде с серебряными топориками, которых называли рындами.

Над всем духовенством начальствовал патриарх. Он был в великом почете и после государя считался первым человеком в государстве. Ему были подчинены все архиереи, из которых старшие назывались митрополитами. Ниже митрополитов были архиепископы и епископы. Некоторые монастыри, особенно самые важные, которые назывались лаврами, были подчинены самому патриарху: Ирхгоме же монастыри и духовенство находились в зависимости от архиереев. У патриарха были свои бояре и придворные. Архиерейским домам, монастырям и церквам принадлежали не только земли, но и крепостные люди. Многие монастыри были очень богаты и укреплены лучше городов, например Сергиевская лавра" Кириллов Белозерский монастырь.

Войско разделялось обыкновенно на большой полк, правую руку, левую руку, сторожевой и запасный полки. Начальник каждой части назывался смотря по тому, над чем начальствовал: воевода большого полка, воевода правой руки, воевода сторожевого полка; воевода большого полка был вместе с тем и главным начальником всего войска. Постоянными военными людьми были только стрельцы, казаки, пушкари да иноземные офицеры и солдаты, а прочие собирались тогда, когда начиналась война. Лучшие воины из этих собиравшихся в случае войны были дети боярские; они жалованья не получали и должны были вооружаться и содержаться на свой счет. Вместо жалованья им государь давал поместья. До Бориса Годунова крестьяне в поместьях не были крепостными, а могли переходить от одного барина к другому. Такие переходы обычно делались в Юрьев день, то есть в праздник св.великомученника и победоносца Георгия, который бывает дважды в году весной и осенью, почти за месяц до Рождества. Богатые помещики часто к себе переманивали от бедных всех людей, так что дети боярские не могли доставать работников для своих земель и жаловались, что поэтому не могут.исправно являться на войну. Борис Федорович издал закон, чтобы крестьяне от одного господина к другому не переходили, а оставались прикрепленными к земле: оттого они и названы крепостными.

Даже посадским запрещалось переходить из одного посада в другой. Это делалось для того, чтобы удобнее было собирать с них подати. Подати собирались не с душ, а со дворов. Так и случалось, что из одного посада народ разбежится, а в другом его очень много прибавится, а число дворов и податей останется в том и другом посадах прежнее, но в первом посаде, оставшемся посадским, будет уже очень тяжело платить подати, а во втором посаде, напротив, слишком легко. Подати собирались не только деньгами, а иногда и хлебом, и разными припасами. Также и жалованье выдавалось припасами. При царском дворе такое было большое хозяйство, что почти ничего не покупалось; хранилось в кладовых множество хлеба и других съестных припасов, одежд, полотен, материй и прочее. И у всякого зажиточного хозяина было запасено всякой всячины на многие годы. Ели в то время много и сытно, так что за царскими и боярскими столами по праздникам подавалось кушаньев по пятидесяти и больше.

Многие очень неумеренно пили. До Бориса Годунова было позволено простому народу делать вино только по большим праздникам, а от казны вино не продавалось. Но со времени этого царя началась продажа вина в кабаках, и пьянство очень увеличилось. Кроме вина, употреблялись на пирах пиво и мед. Русские меды славились в иностранных землях и были очень сладки и крепки. Небогатые люди составляли для пиров братчины или братства, то есть складчины.

В западных городах, когда они были под властью Польши, братства составлялись не только для пиров, а и для того, чтобы защититься от притеснений католиков. Там братства помогали монастырям и церквам, заводили школы и делали много добра.

В восточных городах братчины только одними пирами занимались. Даже знатные люди на пирах очень много пили. Для питья употреблялись иногда огромные кубки. Ныне в Москве в Оружейной палате хранится кубок царя Иоанна Васильевича Грозного в сажень вышиною весом пуд 8 фунтов. Духовные старались своими поучениями искоренить пьянство, но не успевали, хотя в то время все очень уважали духовенство, и народ был благочестив.

Многие бояре, дворяне и богатые люди имели в своих домах церкви. А где церкви не было, там по крайней мере была особая горница, где стояло много образов и куда все живущие в доме сходились молиться. В праздники все, кроме тяжко больных, бывали у заутрени и обедни. Кто и в будни не был занят работой, тот ходил в церковь. И дома усердно молились утром, вечером, перед обедом, перед ужином и после. Всякое дело начинали благословясь.

Богатство всего больше выказывалось в конской сбруе: чепраки были из дорогих материй, седла обиты сафьяном и бархатом, под морду лошадей подвешивали ожерелья из ремней с золотыми и серебряными бляхами, к уздам привешивали серебряные цепочки, к ногам лошади колокольчики и к седлу маленькие литавры, тоже серебряные. В санях ездили не только зимой, но иногда и летом, особенно духовные лица. Сани у богатых людей обивались атласом, покрывались медвежьей шкурой, а на спинку их клали персидский или турецкий ковер. Боярыни ездили летом в колымагах, зимой в каптанах, которые были закрыты, как нынешние кареты. Внутри колымаги и кап-таны были иногда обиты бархатом. У боярина Морозова карета снаружи была обложена золотом, внутри обита дорогими соболями, а колеса окованы серебром. Лошадей запрягали гуськом, ездили тихо, потому что по сторонам кареты шли прислужники, которых называли скороходами. Царица выезжала на 12 лошадях белой масти. Царь Федор Алексеевич запретил всем, кроме бояр и духовных лиц, ездить больше чем на одной лошади.

Покрой платья был одинаковый у всех, от царя до простолюдина. На рубашку надевали зипун, узкое платье до колен, иногда с рукавами из другой материи, иногда вовсе без рукавов. На зипун надевали кафтан до пят или до икор. Рукава кафтана были до земли. К рубашке приставлялось шитое ожерелье, к зипуну обнизье, а к рукавам кафтана зарукавья тоже шитые. Дома голову покрывали тафьей, то есть шелковой шапочкой; широкие шаровары заправляли в цветные сапоги. Когда выезжали со двора, то надевали меховую шапку с бархатным верхом, золотыми кистями, дорогими запонками и с алмазными перьями. На кафтан надевали ферязь, длинное, широкое платье из бархата или иной дорогой материи, без перехвата, с длинными рукавами, застегнутое сверху донизу дорогими пуговицами; сверх того, летом опашень или охабень до пят с четвероугольным, разукрашенным воротником, осенью однорядку из сукна, а зимой шубу. Боярыни тоже носили шубы, опашни, ферязи, телогреи, на голове кики, повойники, треухи, покрывала.

Русские тогда считали грехом брить бороду, и все самые знатные люди носили ее. Петр, воротясь из-за границы, ласково принимал бояр и, разговаривая с ними, иной раз сам обстригал у них бороды. Другие, видя, что это нравится царю, тоже стали бриться и одеваться в немецкое платье. Потом царь указами запретил носить бороды и старинное русское платье. Впрочем, охотники до старины могли сохранять свои бороды, только приходилось дорого платить за это. Заплатившим положенные деньги выдавались особые медные бородовые знаки, на которых с одной стороны были вычеканены усы и борода, а с другой слова "деньги взяты".

Главная забота царя была о войске. Он учредил постоянные солдатские полки. В солдаты нашлось множество охотников, большею частью из дворовых людей, но в офицерах был недостаток: потому что многие поступившие немцы из прежде живших в России оказывались пьяницами и неспособными к службе, а русские еще плохо знали иностранное строевое ученье.

Иностранцы, которых сам царь принял на службу, поступали больше во флот. Но где было действовать русскому флоту? Откуда вести переговоры с Англией, Голландией, Германией, Францией, торговать с ними и получать все нужное? Сухим путем туда можно было проехать только через польские и шведские земли, но Россия часто с обеими этими землями была во вражде, поэтому они могли мешать нашим сношениям и торговле. По Белому морю плавание опасно: там нельзя было завести значительных связей с иноземцами. Да притом из города Архангельска, где приставали иноземные корабли, путь в Москву далек и тяжел. Петр сперва хотел завоевать у турок какую-нибудь гавань на Черном море; но увидел, что на помощь немцев в войне с турками нечего полагаться, что они помирятся, когда им будет выгодно, а об России и не подумают, одному же ему тяжело будет воевать с султаном. Притом хотя бы русские и владели гаванями и флотом на Черном и Азовском морях, но проехать оттуда в европейские земли можно не иначе, как мимо Константинополя и сильной турецкой крепости Дарданеллы, следовательно, турки всегда могли мешать нашим сношениям и торговле.

Самое выгодное для нас море было Балтийское; но шведы в тяжелые для нас времена завладели нашими землями по берегу этого моря Карелией и Ингрией, и у нас не было во власти ни одной гавани на нем, даже граница наша не доходила до моря. Поэтому Петр решился отнять у шведов это старинное русское достояние, а поводом к войне были поступки шведского губернатора в Риге Далберта с нашим посольством. Нашлись Петру и союзники: польский король Август II, которому хотелось отнять у шведов Лифляндию, и датский король Фридрих IV, хотевший завладеть землями Голштинского герцога, родственника шведскому королю. Петр, Август II и Фридрих IV составили союз против Швеции; нашлись им помощники и между шведскими подданными. Незадолго до этого были несправедливо отобраны шведским королем Карлом XI в казну имения многих лифляндских дворян. Один из них Рейнгольд Паткул очень смело защищал их права перед королем, был за это осужден на смерть, но убежал из Швеции и после разных странствий поступил на службу к польскому королю. Он уверил Августа II, что Лифляндия охотно ему покорится, рассказал ему, как недостаточны рижские укрепления и гарнизон, и придумал средство внезапно овладеть этой крепостью.

Но Петру нельзя было начать этой войны, не помирившись прежде с Турцией. Россия в это время еще не в состоянии была воевать вдруг с двумя государствами. Притом Турция и Швеция тогда были несравненно сильнее, чем ныне. Шведскому королю принадлежали тогда земли Финляндии, Ингрия, Карелия, Лифляндия, Померания, и войско его было одним из лучших в Европе. Петр сумел напугать турок своим флотом. С 10 кораблями, построенными в Воронеже, он отправился к устью Дона. Турки были уверены, что по мелководью корабли не могут выйти из этой реки в Азовское море. Но Петр дождался прилива и, когда поднялась вода, вышел в море. Подойдя к турецкому городу Керчь, он заставил турок пропустить в Константинополь русского посланника Украинцева на русском военном корабле. Украинцев заключил с турками мир, по которому Россия получила Азов, и крымцы отказались от ежегодных подарков.

Как только заключили этот мир, тотчас была объявлена война Швеции. В этой войне Петру нашелся достойный противник. Шведский король Карл XII еще был очень молод, до того времени мало занимался делами, но чуть только получил известие, что три государства начинают с ним войну, собрал войско и пошел с ним на датского короля. Одним из первых он ступил на датскую землю. Ядра и пули свистели кругом. Карл XII сказал: "Отныне это будет моей музыкой", побил датчан и заставил Фридриха IV заключить с ним мир. Другой союзник Петра, польский король, действовал неудачно. Его генерал Флемминг не сумел овладеть Ригой нечаянно и должен был ее осадить; но осада шла худо. Петр собрал до 40000 войска и осадил город Нарву. Шведский полковник Горн в ней очень храбро оборонялся. Осада уже продолжалась две недели; в русском войске недоставало припасов и снарядов. Царь отправился в Новгород, чтобы ускорить подвоз, совсем не полагая, что скоро подступит к Нарве шведское войско. В свое отсутствие Петр оставил начальником войска герцога де Кроа, потому что Лефорт и Гордон умерли еще до войны со шведами.

Герцог де Кроа служил прежде австрийскому императору, отличался храбростью, и император посоветовал Петру принять его на службу как отличного генерала. Де Кроа только что приехал и совсем не знал русского войска. Карл XII с 15000 шведов приплыл на кораблях, высадился и пошел к Нарве. Проводник из эстских крестьян провел его по тропинке, не известной русским, к месту, где были главные начальники нашего войска, и шведы захватили в плен де Кроа и других русских генералов. В это время была сильная метель, так что русские увидели шведов только тогда, когда они были уже близко. Русское войско было очень нехорошо расположено, и шведы расстроили его ряды. Солдаты не доверяли иноземным офицерам и не слушались, считая их изменниками. Все русское войско было побито наголову, кроме Преображенского и Семеновского полков, которые с честью отступили. 7000 русских было убито, все пушки и знамена их взяты; в плен шведы взяли множество, и даже король велел отпустить некоторых пленных, считая русское войско никуда не годным и полагая, что с ним легко будет справиться.

В числе русских генералов, взятых в плен под Нарвой, был князь Яков Федорович Долгорукий. Впоследствии его вместе с другими пленными отправили в Швецию морем. Русских пленников на корабле было больше, чем шведов. Однажды на праздник русские стали петь стихиры, которые поют за всенощной. Князь Долгорукий научил их, что делать, и когда запели: "Дерзайте, люди Божий", русские бросились на шведов, одних убили, других обезоружили, завладели кораблем и ушли на нем в русские владения.

После победы под Нарвой Карл XII пошел в Польшу, шесть лет воевал там и в Саксонии, а Петр между тем не терял времени, снова устроил войско и начал войну со шведами, которых Карл оставил для защиты своих владений по эту сторону Балтийского моря. Прежде всего он послал своего генерала Бориса Петровича Шереметева в Лифляндию, который и победил там шведского генерала Шлипсенбаха при местечке Эррестфере и Гуммельсгофе. Петр очень обрадовался, сказал: "Слава Богу! Мы наконец можем бить шведов!" и пожаловал Шереметева фельдмаршалом.

А.О. Ишимова, 1866 г.

Глава "Россия до Петра" из книги История России в рассказах