Лжедмитрий

История России. Глава XXIII

Весной в 1601 году десять недель были проливные дожди во всей Русской земле, а в конце лета мороз повредил хлеб и все плоды; на будущий год засеяли поля гнилым хлебом и даже всходов не видели. Наступил голод, какого никогда не бывало. Люди щипали траву, ели сено, собак, кошек, падаль, всякую нечистоту, даже стали пожирать друг друга. Царь делал все, что человек может сделать: давал даром хлеб и деньги неимущим, уговаривал богатых продавать хлеб дешевле, хоронил за свой счет умерших, скупал хлеб в самых дальних местах и наконец доставил его в Москву, сколько нужно было. Голод прекратился, но народ думал, что Бог наказал его за злодейство царя; не смели говорить явно, но тайно повторяли это. После голода начались страшные разбои; особенно прославился атаман Хлопка. Чтобы его усмирить, царь должен был послать целое войско. Но это было еще только начало несчастий.

Боярский сын Юрий Отрепьев, который сперва служил у Романовых и князя черкесского, поступил в монахи, назван Григорием; был в разных монастырях и наконец в Чудовом монастыре в Москве. Патриарх Иов очень полюбил его, потому что Григорий был человек грамотный и умный. Он везде разузнавал все, что можно о царевиче Дмитрии, и стал в шутку говорить другим монахам: "Знаете ли, что я буду царем в Москве". Донесли об этом патриарху. Иов велел заточить его на Белоозере, но родственники уведомили его об этом, и он убежал в Литву и распустил там молву, что царевич Дмитрий не убит, а спасен кормилицей; сам же сперва вступил в Запорожскую сечу, там научился военному искусству, потом в школе выучился латинскому языку и разным наукам, наконец поступил на службу к богатому и сильному польскому пану Адаму Вишневецкому. Григорий был не красив, но ловок, храбр, умен и полюбился Вишневецкому. Прослужа несколько времени, Отрепьев притворился тяжко больным; исповедовать его пришел иезуит, духовник Вишневецкого. Григорий сказал иезуиту: "Похорони меня, как царевича. Я не скажу своей тайны, но по смерти моей ты найдешь под моей постелью свиток, в котором все написано". Иезуит тотчас же взял этот свиток, где Отрепьев написал, что он царевич Дмитрий, что Борис хотел его убить в Угличе, но верный лекарь спас его, а вместо него убит сын священника, что бояре проводили его в Литву, чтобы спасти от Бориса.

Вишневецкий узнал об этом от духовника, сперва удивился и не верил; но Григорий много обстоятельств из жизни царевича со слезами рассказал ему, показал крест с дорогими каменьями, сказал, что это благославение его крестного отца, боярина Мстиславского, и Вишневецкий поверил. Иезуиты и сам папа стали покровительствовать Лжедмитрию, потому что он принял католическую веру и обещал ввести ее в России, когда сделается царем. Знатный поляк Мнишек тоже стал помогать ему всеми силами, потому что самозванец обещал жениться на его прекрасной и хитрой дочери Марине. Даже король польский Сигизмунд признал самозванца Дмитрием, назначил ему содержание и позволил панам набирать для него войско, а сам между тем писал Борису, что паны без его воли защищают Лжедмитрия. Самозванец вел себя очень умно, надавал много обещаний королю, папе и панам, всего больше Мнишеку, обещал заплатить его долги, отдать ему княжества Смоленское и Северское, а Марине - Новгород и Псков. Мнишек и Вишневецкий стали собирать войско. Тогда в Польше и Литве было много русских беглецов. Некоторые из них, хотя не любили Годунова, но видели обман самозванца и не хотели присягать ему; один по имени Яков Пыхачев даже всенародно перед королем называл Лжедмитрия обманщиком и был казнен. Другие же изгнанники пристали к Отрепьеву. Ему много помогало то, что один из его сообщников, бродяга Леонид, назвался Григорием Отрепьевым; поэтому многие, видя иного Отрепьева, стали думать, что самозванец не обманщик. Он послал грамоту к донским казакам, говоря, что он сын Грозного, и приглашая служить себе. Два донских атамана поехали в Польшу, увидели, что самозванец в чести у короля и панов, и сказали своим товарищам, что он истинный Дмитрий. Донцы победили Семена Годунова, высланного на них с войском, а дворянина Хрущева, посланного царем уговорить их, схватили и в оковах привезли к самозванцу. Взглянув на него, Хрущев заплакал, упал на колени и сказал: "Вижу Иоанна в лице твоем! Я твой слуга навеки". Он первый из знатных русских стал служить самозванцу. Лжедмитрий вступил в Россию с войском, но оно было не очень велико. Только 1500 поляков и 2000 казаков были хорошо вооружены, остальные же пешие и почти без оружия.

Когда Годунов только что вступил на престол и разнесся слух, что крымский хан идет на Россию, то по приказу царя собралось 500000 воинов. Но теперь Борис Федорович распоряжался нерешительно, может быть потому, что его мучила совесть, а может быть, он опасался потревожить народ, показавши, что считает такого врага опасным. Поэтому он сперва послал небольшое войско под начальством Мстиславского. Впрочем, у Мстиславского было все-таки более воинов, чем у самозванца, и они были лучше вооружены; но Мстиславский, хотя и был храбрый человек, но плохо умел распоряжаться. Самозванец рассылал грамоты, в которых описывал, как он спасся от убиения; говорил, что присяга, данная Борису, недействительна; убеждал всех служить себе; обещал награду, мирное и счастливое царствование, говоря, что так не может царствовать богопротивный злодей, хотевший его убить. Это сильно действовало на народ, потому что Бориса все не любили за то, что он укрепил крестьян, и думали, что Бог за его злодейство наказал Россию голодом и другими несчастиями. Чернигов и другие города без боя покорились самозванцу. Воевод Бориса, не хотевших покориться, связали и представили Лжедмитрию. Он и тут поступил очень умно. Жителей благодарил за верность, награждал, а с воеводами обошелся милостиво, освободил их и пригласил к себе на службу. Слух о его милосердии и приветливости распространился, и города покорялись ему один за другим.

Наконец самозванец подступил к Новгороду, в Северской земле. Воевода Петр Федорович Басманов с 500 человек дружины затворился там и встретил самозванца выстрелами. Посланец самозванца сказал ему: "Царь Дмитрий будет отцом воинов и жителей, если они сдадутся; если же станут противиться, не оставят живым в Новгороде и грудного младенца!" Басманов отвечал: "Царь в Москве, а ваш Дмитрий попадет на кол вместе с вами!" Басманов отразил приступ самозванца и побил многих его воинов. Но города Путивль, Рыльск и другие поддались самозванцу. В это время шведский король обещал Годунову помощь, но он не согласился. Наконец Мстиславский сразился у Новгорода Северского с самозванцем. Перед битвой Лжедмитрий говорил своему войску речь и громко молился: "Всевышний! Если я обнажаю меч беззаконно, то сокруши меня громом небесным". Поляки бросились на правое крыло нашего войска, сбили его и средние полки; Мстиславский получил пятнадцать ран и упал на землю; но 700 немецких воинов, служивших Борису, выдержали удар поляков; наше левое крыло устояло, а между тем Басманов ударил на самозванца сзади и заставил отступить. И та и другая стороны присваивали себе победу. К самозванцу пришли на помощь 4000 запорожских казаков, но многие поляки его оставили, даже Мнишек уехал, будто бы набирать новое войско. Наконец самозванец отступил от Новгорода Северского. Царь пожаловал Басманова думным боярином, подарил ему золотое блюдо с червонцами, 2000 рублей, множесто серебряных сосудов и доходное поместье. Войско Бориса усилилась до 80000. Главным начальником был князь Василии Шуйский, тот самый, который производил следствие в Угличе о смерти царевича и потому лучше всех знал, что самозванец обманщик. У Лжедмитрия было только 15000 войска. Он сразился в Добрыничах с Шуйским, бился необыкновенна храбро, сбил русскую конницу и иноземную дружину, ударил на пехоту, но вдруг сильный залп из 40 пушек и 12000 ружей поразил его войско. Первые из его воинов побежали запорожцы, потом донцы. Русские 8 верст гнались за его войском, побили 6000, взяли много пленными, знамена, пушки, и Шуйский прислал сказать Годунову, что войско самозванца побито, и, вероятно, сам он погиб. Царь очень обрадовался, велел отслужить благодарственный молебен и щедро наградил победителей.

Самозванец хотел бежать в Польшу, но воеводы царя испортили все дело. Они так жестоко наказывали приверженцев самозванца, что они решились отчаянно обороняться и насильно удержали Лжедмитрия. Воеводы царские осадили город Кро-мы. Там защищался храбрый приверженец самозванца атаман Корела с 600 казаками. Царские ратники ночью сожгли город, заняли пепелище и вал, но казаки метко стреляли из острога, и боярин Салтыков велел отступить. Мстиславский и Шуйский обложили крепость в надежде сморить казаков голодом, а они выкопали себе землянки и жили в них безопасно от пушечных выстрелов, иногда делая вылазки. В царском войске появились повальные болезни, а число приверженцев самозванца со дня на день умножалось. Царь и патриарх послали в Путивль, где был тогда самозванец, трех монахов, знавших Отрепьева в лицо, с письмами, в которых царь предложил жителям Путивля великие милости, если они выдадут самозванца живого или мертвого, а патриарх грозил им проклятием, если они будут защищать Лжедмитрия. Самозванец велел пытать монахов; один из них сказал, что они по приказу Бориса хотели вместе с двумя приверженцами Лжедмитрия отравить его. Нашли у монахов яд, и этих двух приверженцев народ убил, а он послал к патриарху и царю письма: Иова укорял, что он церковную власть злоупотребляет в пользу хищника престола, а Бориса уговаривал оставить царство, пойти в монахи и жить для спасения души, обещая за это ему свою царскую милость.

Беспокойство, а может быть, мучения совести или яд сократили жизнь Бориса. На 54 году от роду он умер скоропостижно. Сыну его Федору было только 16 лет. Он был умен и добр, но тяжко ему пришлось поплатиться за грех отца. Князья Шуйские, Вельский и Мстиславский стали его советниками, а Басманову он поручил главное начальство над войском и сказал: "Служи мне, как служил моему отцу", Басманов клялся умереть за него. Москва и войско присягнули Федору. Но самозванец все более и более входил в силу. Стали говорить, что Бог наказал Годунова смертью за грехи, что не для чего защищать ребенка-царя против такого храброго и умного человека, как Дмитрий, что даже если бы он и не был царевичем, судя по его делам, будет царствовать хорошо. Духовенство всего усерднее защищало царя и в церквах проклинали Григория Отрепьева; но народ говорил, что Иов - всегдашний сторонник Годуновых, а царевичу Дмитрию нет дела до проклятий Отрепьева. Одна надежда Федора была на Басманова. Но что же случилось? Неизвестно, увидал ли Басманов, что войско его хочет перейти к самозванцу, или он надеялся получить от него большую честь, но только сам Басманов признал самозванца царевичем. Тогда и все войско присягнуло ему. Вслед затем присягнула и Москва. Годуновых схватили, Иова лишили сана, и вскоре Федора Борисовича с матерью убили по приказу самозванца. Он вступил в Москву и сделался государем.

А.О. Ишимова, 1866 г.

Глава "Лжедмитрий" из книги История России в рассказах