Золотая коллекция русского кино Смотрите сегодня: "Собака на сене"

Иди и смотри

Художественный фильм

(2 серии)

Авторы, сценария - А. Адамович, Э. Климов

Режиссер - Э. Климов

Оператор - А. Родионов

Беларусьфильм - Мосфильм. 1985 г.

Чем дальше во времени отступала Великая Отечественная война, тем больше снимали о ней фильмов. Киноруководство особо благоволило к этой теме. Пользуясь этим, ремесленники от кинематографа с запоздалым инфантилизмом "играли в войну", представляя ее на экране временем приключений и незатруднительных побед.

К счастью, именно на военном материале, может быть даже более чем на каком-либо ином, были созданы и выдающиеся произведения, ставящие корневые вопросы человеческого бытия. В их числе и фильм режиссера Элема Климова. Уже в самом его названии - строке, взятой из Откровения святого Иоанна Богослова, высказана не только косвенная полемика со слащавой экранной ложью о войне, но и библейски-суровое предупреждение зрителю: ему предстоит увидеть апокалипсическую картину мира. В Апокалипсисе слова "иди и смотри", обращенные к Иоанну, прозвучали "громовым голосом": "И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть, и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли - умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными".

В Белоруссии в годы войны погиб каждый четвертый житель, и это первая ассоциация с Апокалипсисом, которая приходит на ум, когда смотришь фильм Климова. Насыщенно-метафорический образный ряд фильма подскажет и другое. Само пророчество святого Иоанна, о котором, вероятно, постоянно помнил режиссер, явлено в изображениях иносказательных, в олицетворениях эмблематических и аллегорических. Поэтому его текст, вопреки некоторым ошибочным истолкованиям, не может быть воспринят как описание только того конкретного отрезка истории, когда первохристиане терпели жестокие гонения от язычников. Смысл текста широк, носит всевременной характер.

К масштабным, философски насыщенным обобщениям стремится и режиссер фильма "Иди и смотри", хотя и опирается в своем повествовании на неоспоримо-документальные факты, жестко привязанные к конкретному месту и времени. О чем свидетельствует уже название первой части: "Белоруссия. 1943 год".

Сценарий писателя Алеся Адамовича вобрал в себя сюжетные мотивы из его романа "Партизаны", во многом автобиографического: подростком, как и его герой, Адамович ушел в партизанский отряд, где испытал тяготы войны наравне со взрослыми. Вошли в показанную в фильме историю также факты из "Хатынской повести", из сборника документальных свидетельств "Я из огненной деревни", записанных Адамовичем совместно с журналистами Янкой Брылем и Николаем Колесником, и, наконец, из документально-философской притчи Адамовича "Каратели".

Фабула фильма разворачивается как ряд событий, участником или потрясенным свидетелем которых становится подросток Флёра. Партизанский отряд, куда он только что был принят, отправляется на опасное задание, оставив в лагере Флёру и девушку Глашу. Пережив бомбежку и убедившись в исчезновении отряда, Флёра ведет Глашу в родную деревню, но обнаруживает, что все дома в ней опустели. Тогда он идет с девушкой на остров, где спасаются уцелевшие от расстрела его односельчане. Им требуется продовольствие, на поиски которого отправляются Флёра и еще двое мужчин. Попутчики Флёры гибнут, а сам он, заприметив появление карателей, ищет спасения в соседней деревне. Но жители ее в тот же день будут заживо сожжены зондеркомандои. Партизанский отряд настигнет карателей по дороге из деревни и уничтожит их, Флёра с отрядом уйдет в лес.

Фильм показывает беспрецедентную для предшествующей истории человечества, но характерную для XX века практику изуверских массовых ликвидации людей, заставившую гуманистическую философскую мысль заново поставить вопрос о возможностях Добра в условиях тотального наступления Зла. Над этой проблемой размышляют и авторы фильма "Иди и смотри".

Проблема эта не отвлеченная, не придуманная, а трагически насущная, что и доказывается авторами ничем не скрытым ужасом воссозданного на экране опыта самой истории. Художники при этом не щадят зрителей, понуждая их "идти и смотреть" свой фильм на пределе сил и возможностей. Тем не менее фильм демонстрировался при битком набитых залах, его увидели 30 миллионов человек.

Повышенную, "сверхнормативную" экспрессию фильма сами авторы определили словом "сверхкино", один из рецензентов назвал то же самое "новым градусом реализма". Режиссер Элем

Климов по-своему настаивает на "реализме" в смысле подлинности фактического ряда фильма, с документальной точностью воссоздавая приметы партизанского быта и костюмы, приближая человеческие типажи к тем, какие увидел в сохранившихся со времен войны хроникальных кадрах. В массовых сценах фильма заняты сельские жители, приглашенные режиссером на месте съемок - в Белоруссии. На главные роли Климов выбрал непрофессионалов - школьника Алексея Кравченко (Флёра) и студентку художественного училища Ольгу Миронову (Глаша), рассчитывая не столько на мастерство исполнения, сколько на глубину и чистоту их действительных личностных переживаний в предложенных трагических обстоятельствах. И не ошибся.

Однако, подчеркивая историческую реальность изображаемых событий, Элем Климов создает вместе с тем философскую притчу о Добре и Зле, взяв Зло в момент его торжества. Действие разворачивается на фоне сельского ландшафта и девственной природы, традиционно выступавших образами покоя и гармонии, в картине же Климова обратившихся в декорации, а то и живые персонажи ада.

На протяжении всего фильма Флёра существует в пространстве, где нет ни земли, ни неба в обычном значении этих слов. Уже в первых кадрах Флёра, пыхтя, ковыряется в песке, но это не мальчишеская игра: с огромным трудом мальчик выдирает винтовку из цепких объятий раскопанного им мертвеца. Зыбучий песок, набитый трупами, сменится позже черной жижей засасывающего болота, потом полем, расчерченным горящими линиями низко летящих трассирующих пуль.

Затем по полю выстелится, словно чад, выпущенный из преисподней, густо-серая мгла, из которой возникнут каратели на мотоциклах и вывезут на прицепе труп обнаженного и истерзанного человека. Наконец, почва заполыхает языками пламени, отскакивающими от гигантского костра, устроенного карателями из деревянного амбара, в котором заперты и гибнут жители Хатыни. И только в самом финале землю, вновь ставшую надежной и твердой опорой, укроет незапятнанно-чистый снег, как "белые одежды" укутывают святых страдальцев, описанных в Апокалипсисе.

Небеса в картине "Иди и смотри" закрыты от людей висящей над головами непроглядно-серой мутью. На ней черным мистическим знаком, словно нарисованный тушью, непрерывно маячит рогатый квадрат вражеского самолета - "рамы".

Только однажды в колдовской пуще около партизанского лагеря, откуда-то с вершин гигантских елей прольются на Флёру и Глашу струи чистого дождя вперемешку с солнечными лучами, но ненадолго: вскоре с высоты посыпятся со свистом и воем бомбы.

Флёра после бомбежки почти ничего не слышит, кроме поселившегося в ушах назойливого, зудящего звука, который, как и гудение "рамы" над головой, будет неотступным знаком беды сопровождать дальнейшие события. Поразительные и зачастую необъяснимые шумы, а также внезапные, летучие фрагменты искаженной, будто на дребезжащих, расстроенных инструментах сыгранной музыки звучат, наслаиваясь друг на друга, в этом фильме. Вот и в пуще доносится откуда-то орган, звенят птичьи голоса, жужжат насекомые, но сквозь все пробивается и не дает покоя пронзительный, будто бесовский посвист, звук.

Но Флёра еще не догадывается о предстоящем. Он возвращается с Глашей в свою деревню, ведет ее в родную избу, вынимает из печи неостывший чугунок с супом, угощает девушку. Тем временем множество предзнаменований надвигающейся катастрофы, мастерски соединенных режиссером в сцене, продолжают усиливать ее трагическую напряженность. Почти физически ощущается вязкая духота дома, жужжат жирные, неотвязные мухи, тряпичные куклы маленьких сестренок Флёры распластались, растоптанные, на полу. Флёра и Глаша выходят из дому в немоту обезлюдевшей деревни, чья мертвенность дополнена предгрозовой безветренностью абсолютно недвижного воздуха и деревьев.

Нечаянно обернувшись, Глаша видит у крайней избы груду сваленных, как бревна, покойников - недавно расстрелянных жителей деревни. Короткий, как удар, дальний план и холод мгновенного, окончательного и предельного знания.

У Алеши Кравченко, который играл Флёру, изначально рядовая, обычная внешность. Он выглядит подростком с неосложненной душевной организацией, но стойким, прочным и земным. Именно такой - спокойный, основательный и выносливый крестьянский сын и является героем фильма. Более впечатлительный, хрупкий и нервный исполнитель попросту бы не справился не только с психологическими заданиями режиссера, но и с тяжестью физических действий: например, с необходимостью без трюков, в реальности продраться сквозь сопротивляющуюся и тянущую на дно густую болотную топь.

Сквозь нее ведет Флёра девушку на островок, где спасаются уцелевшие от расстрела люди. Матери и сестренок Флёры, большинства его соседей здесь нет, они погибли. Услышав упреки от умирающего старосты деревни, Флёра приходит к выводу, что карательная акция над его односельчанами была совершена из-за того, что он ушел в партизаны: "Это я виноват". Пройдя несколько шагов по колышущемуся островку, мальчик как подкошенный падает на колени и опускает покаянную голову лицом в жидкую грязь. Груз невольной вины непосилен, Флёра не хочет жить. Но женщины на острове, сердобольно причитая, поднимают его с колен, лицо ему умывают, чистую рубаху надевают. Босым отроком из мифологического всевременья войдет Флёра в следующий круг ада - хатынский.

Вторая часть фильма "Иди и смотри" называется "Хатынь. Огненная деревня". В повести Алеся Адамовича "Каратели" описывались стадии нравственного падения людей, выбранных из среды умиравших от голода военнопленных, раскрывались внутренние драмы тех, кто, уже вступив в зондеркоманду, тщетно пытался уклониться от палаческих функций. Для Климова все это абсолютно несущественно... И каратели-немцы, и каратели, которые говорят по-русски, для него не люди, деградировавшие до зверей, а собственно звери, на время и неумело прикинувшиеся людьми. Режиссер не считает нужным вглядываться в их лица, каратели даны преимущественно на общих и дальних планах - принципиальны только пластика и поведение существ, поступающих как звери в Апокалипсисе.

Вот низкорослый, изрыгающий матерщину и гогот, подпрыгивает, как веселая горилла, с удовольствием гонит людей в амбар. Вот его ушастый собрат сноровисто на четырех лапах поднимается наверх, чтобы провести сеанс дьявольского искушения: разрешает взрослым пленникам выйти из амбара на волю при условии, что они оставят гореть заживо своих детей.

Полыхает облитое бензином деревянное строение, отчаянный крик и плач жертв поднимается к черному небу, составив вместе с тысячью неизъяснимых звуков апокалипсическую симфонию. Флёра на площади рядом с амбаром оказывается в центре бесовского роения карателей, мизансцена выстроена кругами: полукружье образуют цепи палачей, кругами ездят грузовики и мотоциклы. Скорчившись на земле, Флёра погружается в летаргию: не явь и не сон, окаменение от предельного ужаса. В одночасье седеет его голова, морщинится лицо, отрок превращается в старца.

В финале, когда партизанский отряд уничтожает зондеркоманду, Флёра расстреляет полузатонувшую в луже эмблему насилия - портрет Гитлера. На экране возникнет пущенная в обратную сторону нацистская хроника: движутся вспять парады гитлеровских войск. После очередных выстрелов Флёры будет омолаживаться фюрер на документальных фотографиях: вот он в зрелом возрасте, вот школьник и, наконец, ребенок на коленях у матери. Флёра словно бы гонит бесовскую силу: она уходит, сворачивается, зримо уменьшаясь в масштабах. Последний выстрел должен прийтись на Зло в его семени: на Адольфа-младенца. Но... Флёра опускает винтовку.

Предпочти Климов сугубо мифологический ряд образности, жест Флёры следовало бы трактовать как проявление его нравственного бессилия. Однако авторская мысль, соединявшая до того мифологическое и документальное начало, именно в этот момент четко смещается в традиционно-реалистический план, что заставляет воспринимать Флёрин жест как свидетельство неиссякающей нравственной силы героя.

Нельзя стрелять в младенца, даже если есть все основания предполагать, что из него вырастет злодей. Потому что тот, кто убивает невинного, сам, несомненно, является злодеем На вопрос коренного смысла - может ли Добро самосохраниться в условиях тотального наступления Зла? - фильм "Иди и смотри" отвечает утвердительно. Флёра не озлобился и не потерял разума, то есть не уподобился своим врагам Он остался человеком, вопреки всему, что видел и пережил.

Марина Кузнецова, Лилия Маматова

Русское кино