Золотая коллекция русского кино Смотрите сегодня: "Собака на сене"

Одинокий голос человека

Художественный фильм

Автор сценария - Ю. Арабов

Режиссер - А. Сокуров

Оператор - С. Юриздицкий

Ленфильм. 1978 г. Выход на экран - 1987 г.

"Одинокий голос человека" - это название многие узнали раньше, чем увидели сам фильм В конце 70-х, застойных, судьба его сложилась драматично. Снятый в 1978 году на учебной студии ВГИКа студентом мастерской научно-популярного кино Александром Сокуровым, фильм, руководством института был приговорен к уничтожению. Отчаянно, смело режиссер подменил и вынес пленку. Началась жизнь фильма в культурном подполье: показы в киноклубах, в залах академических институтов, ночные просмотры "для своих". Андрей Тарковский, увидев фильм, приветствовал появление нового режиссера - "талантливейшего", "надежды кино". Когда десять лет спустя фильм вышел на экраны, его открывало посвящение "Андрею Тарковскому", которого уже не стало.

История "Одинокого голоса человека" на годы стала судьбой Сокурова. В Ленинграде, где он теперь жил и работал, за девять лет не было выпущено в прокат ни одного его фильма. В 1987-м, на втором году перестройки, все снятые им к тому времени фильмы были реабилитированы и показаны на экране. 36-летний Сокуров, режиссер из подполья, оказался автором целого собрания киносочинений. Короткие и полнометражные, игровые и документальные 10 фильмов предстали единым авторским целым - кинематографом Александра Сокурова.

"Одинокий голос человека" - первый опыт в игровом кино, поражал самобытностью взгляда на мир человека, совершенством кинематографического воплощения. Не верилось, что это студенческая работа, дебют. В режиссуре угадывались недюжинный человеческий опыт, зрелость личности. А внешняя канва его биографии казалась обычной, типичной. &о прихода во ВГИК Сокуров имел в активе жизни: неспокойное детство с постоянными скитаниями рядовой военной семьи, учебу на историческом факультете Горьковского университета, работу на телевидении, несколько снятых документальных фильмов. Но видимо, уже смолоду он прожил вторую, внутреннюю жизнь, ту, что не биография, а судьба. След ее явствен в "Одиноком голосе человека": его не мог бы снять благополучный, счастливый юноша.

Само обращение режиссера к Андрею Платонову- его личности, судьбе, семье, архиву, прозе - свидетельствует о масштабе и личностности замысла. Вдова писателя Мария Александровна сразу поверила в Сокурова и доверилась ему, допустила к "неизвестному Платонову": "Котловану", "Ювенильному морю", неопубликованным пьесам. Почувствовав сначала как читатель внутреннее сродство с миром Платонова, Сокуров в процессе создания фильма материализует его кинематографически.

Трагически-напряженное, страдательное мировосприятие. Видение мира и человека - эпическое, метафорическое. Все увидено как в мощный телескоп. Интерес к особому человеку, стоящему между природой и историей, что называется родовому. И отношение к нему - из глубины души, личное, нежное, защитительное. Здесь можно говорить о совпадении картин мира у двух русских художников, разведенных временем так, что один год, 1951-й, для одного стал годом ухода, а для другого - прихода в этот мир.

Сокуров привлекает в фильм страницы рассказа "Река Потудань" и повесть "Происхождение мастера".

Окончилась Гражданская война. Красноармеец Никита Фирсов возвращается в родной город, где его ждет отец. Никита встречает студентку-медичку Любу, которую знал еще девочкой, гимназисткой. Он принимает на себя заботу о ней: приносит поесть, хлопочет по дому, помогает похоронить подругу. Когда он заболевает тифом, Люба берет его к себе, выхаживает. Они регистрируют брак по-новому, по-советски, в загсе. Испытав отчаяние и стыд мужского бессилия, Никита уходит из дома. В чужом большом городе он служит дворником на рынке, выполняя грязную, тяжелую работу. Здесь его находит отец и рассказывает о том, что Люба от тоски пыталась утопиться, долго болела. Никита возвращается к ней. Таков внешний сюжет и внешний ряд отношений.

Но в фильме есть второе, глубинное, главное его измерение. Это история мучительного восхождения человека к личности в самом себе. И внутренняя, сокровенная жизнь души героя, общения двух душ.

Первые слова, прозвучавшие с экрана, поистине ужасны. "Ну как там буржуи и кадеты? Всех их побили?" - обращается отец к оставшемуся в живых долгожданному сыну. Так: намечена грань исторического времени - после войны, братоубийственной, в которой не может быть победителей. И потому Никита, этот еще очень молодой человек, так смертельно устал - душой и телом А его отец, старый рабочий, и юная Люба так часто впадают в тяжкий сон, похожий на смерть. Они утомлены и голодны. И все вокруг устало. Безлюдный город, состарившиеся дома, в которых не видно жизни. Изможденная земля, рождающая лишь бурьян, лопухи, репейники. Река, через силу катящая свинцовые, мертвые воды.

Трижды на экране появляется один и тот же кадр - колесо жизни, колесо истории в его тяжком кружении. Это хроника работ на реке: на плоту мужики и бабы, налегая на ворот, с мучительным усилием вращают его. Хроника особым образом "распечатана", поэтому движения людей замедленны, тяжелы, монументальны. Этим кадром не случайно начинается и завершается фильм, все повествование взято в его эпическую раму.

Сокуров, историк и документалист по своему докинематографическому опыту, уже в первом игровом фильме показал свободу использования немой хроники и старых фотографий. Он их одухотворяет, оживляет движением камеры, различными скоростями проекции, показывая то, что может видеть только киноглаз. И вся эта кинематографическая технология подчинена выражению авторского мироощущения. Прошлое и настоящее, частная жизнь и жизнь историческая, бытие и инобытие суть едины. Люди, живые и мертвые, реальные и вымышленные, принадлежат одному миру.

Вот почему герой фильма, покинув дом, попадает в реальный город, запечатленный в кинохронике 20-х годов. И это подлинное историческое пространство совершенно органично принимает вымышленный персонаж. Вот почему фотографии живших когда-то реальных людей рассказывают в фильме историю семьи героини, персонажа Платонова и Сокурова.

И тут уместно отметить, что Никита и Люба, герои прозы и фильма, одновременно и реальные исторические люди 70-х годов. Это Татьяна Горячева и Андрей Градов. Не актеры, люди близкие, друзья юности, которым Сокуров доверил стать главными героями фильма. Отсутствие актерского профессионализма позволило им органично, непосредственно существовать в границах задуманного образа, в мире фильма. А режиссер не использовал, не исчерпал их, но наполнил собственной духовной энергией, вел за собой сквозь фильм.

Старый альбом с фотографиями в руках Любы - отнюдь не бытовая деталь. Стоит ей открыть его, как действие из плана реального смещается в план ирреальный - прошлого, памяти, контакта живых и мертвых, общения душ героев. Да и все действие фильма совершается как бы на грани этих миров в особом внутреннем времени - душевных состояний, взаимоотношений героев и автора.

Вполне реальна сцена в загсе. В бывшей церкви, где он расположен, очень холодно, топят печь; регистрирующий в очередь смерти и браки зябко кутается в шинель. А домой из загса Люба возвращается в летнем платье. Но когда на исходе ночи Никита покидает дом, трава на дворе скована льдом. Пространство действия подвижное и двухмерное - то реальное, то ирреальное. Глубина зеркала, из которой выступают лица героев. Двери, отворенные в темноту, в никуда. Распахнутые окна, за которыми только воздух и свет. Переход героев из одного измерения в противоположное совершается предельно просто. В минуты особого переломного состояния Никита закрывает глаза, и в следующем кадре на экране - темная пустота. Кусок пленки без изображения. Эта зияющая чернота не знак помрачения, но, напротив, - открывающегося внутреннего зрения, прозрения. Это взгляд героя внутрь себя, в суть вещей и еще в смерть. Смерть постоянно присутствует в фильме. В скупых словах о войне, тифе, голоде. В хроникальных кадрах бойни, точно болезненный бред, неизлечимая память войны, преследующая Никиту. В зловещей туше старухи-торговки, перебирающей в лотке окровавленные куски мяса, потроха, а то вдруг пустившейся в тяжелый, страшный пляс, как в пляску смерти. В фигуре черного монаха, которого Никита не раз встречает на своем пути. Наконец, в сцене на реке, не имеющей прямой сюжетной связи с историей героев. Она - чистое авторское отступление в тему смерти, умозрение смерти.

Именно этот фрагмент фильма связан с "Происхождением мастера" Платонова. Там у него рыбак, "имея намерение пожить в смерти и вернуться", бросился в озеро и утонул. У Сокурова иное. На реке в лодке двое ведут разговор. Один говорит: "Я смерть увидеть хочу". Другой в ответ: "Потом мне расскажешь". И первый прыгает в воду. Действие фильма потечет дальше, а когда исчерпает себя и в судьбе героев наступит развязка, одним из последних неожиданно появится кадр - человек из воды влезает в лодку. Утолил "интерес к смерти" и вернулся жить?! Эта фантасмагорическая фигура - средоточие темы, ставшей главной для Сокурова: жизне-смертные отношения как присутствие смерти в жизни и продолжение жизни после смерти.

В "Одиноком голосе человека", единственном фильме Сокурова, в котором есть Любовь двоих и Счастье, они нераздельны со Смертью и Страданием. Несколько раз в фильм возвращается ослепительно белый, наполненный светом и воздухом кадр в березовой аллее. Трепещет листва. Ветер заблудился в траве. Солнечные блики на дорожке. Неравнодушная, полная энергии природа. Встретились двое и пошли вместе - Никита и Люба. Это мгновение полного счастья, кульминация любви, как слияния душ, сочувствия, сопереживания. Кадр-метафора, кадр-ключ, обобщающий и объясняющий все в чувствах и отношениях, в судьбе героев. Вот и мужское бессилие Никиты воспринимается не как его физическая слабость, а как духовная сила такой любви. Это чувствует и понимает Люба: "Как он жалок и слаб от любви ко мне".

Развязка повести - возвращение героя к Любе, к жизни. Платонов пишет: "Он пожалел ее всю, чтобы она утешилась, и жестокая, жалкая сила пришла к нему. Однако Никита не узнал от своей близкой любви с Любой более высшей радости, чем знал ее обыкновенно..." Обыкновенно - это когда встретил в березовой аллее и смотрел на нее, когда приносил хлеб, топил печь, мыл пол, стругал крышку гроба.

Сокуров не изменил ни одного слова в скупом диалоге финала, но просто переставил знак с жизни на смерть: "Люба, это я пришел! Никита! Тебе не больно?" - "Нет, я не чувствую". На экране открытое окно, а затем темный кадр, лишенный изображения. Герои не видны, только слышны их голоса. Это встретились не люди, а их души и не здесь, в Жизни, но там, после Смерти. Момент истины, совпадающий с моментом смерти и бессмертия любящих душ.

Так Сокуров прошел со своими героями историю страны и историю любви, жизнь, смерть и вывел в надмирное пространство бессмертия душ. Человек родовой, исторический стал сокровенным, духовным.

"Одинокий голос человека" - фильм-исповедание, символ веры, фильм-кредо. В нем уже жил весь кинематограф Сокурова: его идеи, темы, герои, интонации, принципы и механизмы мастерства, киноязык.

Шли годы, но фильм не старел. В конце 80-х резко изменилась социальная ситуация в обществе, рухнула прежняя система ценностей. Эстетическое, нравственное, гражданское сознание трудно дорастало до глубинных, истинных смыслов фильма. Философ, историк, лирик, бунтарь Александр Сокуров, рассказав о своем, по-своему, высказал то, что стало мучительно осознаваться людьми его поколения, других поколений. И он стал их голосом - "Одинокий голос человека".

Ирина Гращенкова

Русское кино