Золотая коллекция русского кино Смотрите сегодня: "Собака на сене"

Крылья

Художественный фильм

Авторы сценария - В. Ежов, Н. Рязанцева

Режиссер - Л. Шепитько

Оператор - И. Слабневич

Мосфильм. 1966 г.

Что-то неразгаданное, а может, и непостижимое есть в судьбе Ларисы Шепитько: как будто некая сила до поры до времени отступала перед этой светоносной, волевой, красивой и талантливой женщиной, но все же подстерегла момент и нанесла ей смертельный удар. Сорок первый год жизни Лариса Шепитько встретила в зените славы, путь к которой стал ее восхождением к высотам постижения человеческого духа, не зря один из лучших ее фильмов назывался "Восхождение". И погибла в расцвете сил и творчества в 1979 году. Начинала выпускница ВГИКа в 1963 году фильмом "Зной" по повести Чингиза Айтматова. "Крылья", второй по счету фильм режиссера, вышел на экран в 1966 году. По ходу съемок дважды меняли название: "Повесть о летчице" стала "Гвардии капитаном", наконец, "Крыльями". Думается, окончательный вариант наиболее точно выразил внутренний смысл произведения, в котором конкретная судьба отдельного человека, выписанная в сценарии Валентина Ежова и Натальи Рязанцевой, стала для режиссера предметом не только психологического анализа, но и историко-философского осмысления.

По выходе картины на экраны ее оценили по-разному. Тогда было принято ленты "про рабочий класс" обсуждать с участием передовиков производства, рецензии на картины "про врачей" заказывать известным медикам и т. п. Фильм Шепитько опробовали в аудитории бывших военных летчиц - ровесниц экранной героини. Показанное было воспринято зрительницами с простодушной установкой на то, что художественное произведение должно быть чем-то вроде зеркала их реальных биографий. В зале после сеанса раздался ропот: не слишком ли тяжела послевоенная судьба героини? Ведь есть же примеры того, как бывшие летчицы овладели новыми профессиями и не испытывали на обретенной стезе душевных драм, в отличие от показанной на экране Петрухиной. Не надуманы ли и ее переживания?

Однако публика в обычных кинотеатрах приняла картину хорошо. Благожелательно отнеслась к ней и профессиональная критика, хотя толкования характера Петрухиной сильно разошлись. Одни видели причину ее внутренних коллизий в том, что оставленное ею летное дело было ее единственным призванием Другие обвиняли Петрухину. в мирное время, как и на войне, она осталась всего лишь исполнительницей, сохранила психологию человека, готового действовать не размышляя и требовать того же от других...

Ключ к верному пониманию образа дала в одном из интервью сама Шепитько: "В нашей героине как бы живут два человека". Художественный строй фильма, созданного режиссером, как раз и служит впечатляющему раскрытию двойственного, противоречивого характера главной героини фильма.

Ее воплотила на экране актриса Майя Булгакова. Шепитько как-то призналась, что первый месяц работы с Булгаковой был чрезвычайно трудным - все отснятое пошло в корзину. Актрисе, сыгравшей до этого немало ярких эпизодических ролей, нужно было внутренне перестроиться и, отказавшись от рке нажитых навыков "характерности", принять на себя всю тяжесть сложнейшего образа, ставшего для нее испытанием на высшую категорию мастерства. Испытание актриса с честью выдержала. Без Булгаковой, с другой исполнительницей, "Крылья" немыслимы - выбор режиссера был снайперским.

Важно оказалось все. То, например, что Надежда Петрухина не блещет особой красотой, не выделяется в толпе и похожа на персонаж документальной хроники. Внешние данные актрисы типичны, даже, если угодно, стандартны. В фильме, кстати, это подчеркнуто: пожилой портной, к которому приходит героиня, чтобы заказать костюм, делает положенные замеры, чтобы заключить: "Все. Стандартный. Сорок восьмой". Достоверно и легко узнаваемо как бы примелькавшееся в толпе лицо этой женщины - без каких-либо заметных изъянов, но и без особой привлекательности.

Однако в ней, словно бы уже давно зрителю знакомая, кроется никем не разгаданная тайна, открыть которую и брались авторы фильма. Начать с того, что Петрухина по натуре, по судьбе, по сложившейся биографии - человек абсолюта. Война стала для таких, как Петрухина, порой наивысших проявлений человеческого духа. Поэтому она вспоминает войну с ужасом и вместе -как свой звездный час. Двадцать лет спустя Петрухина с ее максимализмом и жертвенностью выглядит неуместно, если не нелепо. Время переменилось, и люди, вечные его послушники, тоже. Между тем как Петрухина - еще больше укрепилась, окостенела в своей требовательности. Берет все чаще окриком - резким своим, пронзительным голосом...

Осознает ли она сама степень собственной отчужденности от жизни? И кто, в конце концов, прав в разворачивающемся на экране споре Петрухиной, которая олицетворяет героические времена, с новым, безгеройным временем? На этот вопрос авторы фильма не дают однозначного ответа. "Крылья" - из тех картин, которые требуют самостоятельной работы зрительской мысли.

Сюжет фильма охватывает всего три дня из жизни Петрухиной - директора профессионально- технического училища. Поначалу у Надежды Степановны все обстоит как будто более или менее благополучно. Она человек известный - депутат горсовета. Фотографии, запечатлевшие некогда юную военную летчицу, красуются на стендах местного краеведческого музея. Петрухину уважают, а интеллигентный и спокойный человек, директор музея Павел Васильевич (Пантелеймон Крымов), давно и безответно любит Надежду Степановну.

И все же назревавший в ней душевный кризис именно в показанные на экране три дня достигает мучительной остроты. В эти дни она навещает свою дочь Таню. Когда-то она удочерила эту девочку, вырастила ее, но совсем недавно их совместное житье-бытье в аккуратно прибранной, хотя и не очень удобной квартире нарушилось: Таня ушла к человеку, за которого вышла замуж вопреки воле матери.

Придя к дочери без предупреждения, Петрухина обнаруживает Таню в обществе мужа и его друзей. Шепитько изображает типичную компанию "шестидесятников" на кухне: пунктирный, рассчитанный на понимание с полуслова разговор, обрывки исповедей, жалоб, мгновенные шутки, интимность растворенного в воздухе дружелюбия, противопоставляемого казарменноной атмосфере, господствующей вовне - в обществе, в государстве.

Всем своим обликом, каждой фразой Надежда Степановна свидетельствует о полной своей чужеродности тому, что происходит на кухне. Чувство неловкости испытывают и она, и они. Разговор продолжился было, с заминками, а потом и вовсе угас.

Вот эта-то отчужденность ранит горько Надежду Степановну, хотя она и сама по отношению к другим, например к воспитанникам ПТУ, ведет себя зачастую по форме правильно, а в сущности - бессердечно.

Применяя к "трудному" подростку Быстрякову (эту роль играет Сергей Никоненко) все полагающиеся по инструкции педагогические меры, не пытаясь при этом понять ни душевного его состояния, ни тяжких обстоятельств жизни, Надежда Степановна доводит паренька до состояния крайнего отчаяния. С отрешенностью человека, обреченного на самое страшное, он негромко, отчетливо и убежденно говорит ей в лицо: "Я вас ненавижу!"

На это страшное признание, как и на бесчувствие собственной дочери, Надежда Степановна отвечает отнюдь не озлоблением, а тяжелой тоской и задумчивостью. Она пытается найти спасение от душевной смуты в привычных для нее местах. Идет в музей, в тот зал, где с фотографий на стене смотрят она сама, ее подруги-летчицы и еще один светловолосый, ясноглазый молодой летчик, ее, Надин, любимый Митя. Тем временем экскурсовод со служебным пафосом долдонит лекцию, после которой одна из экскурсанток-школьниц задает, как и полагается слушательнице, вопрос. Интересуется: "А они все погибли?" Надежда Степановна, тихонько застывшая у какого-то стенда, вдруг начинает ощущать себя историческим экспонатом. Об этом в фильме не сказано словами, это показано, выражено прежде всего актерским исполнением Булгаковой.

Еще горше и мучительнее чувствует себя Надежда Степановна, ища утешения на торжественном заседании в Доме культуры, а потом - на устроенных там же танцах. Она просит знакомого пригласить ее на вальс, но у незадачливого гражданина, оказывается, радикулит. Другой, видно пожалев ее, высказывает намерение стать ее партнером, но она уже одумалась, посерьезнела, печать все той же тоски уже легла на ее лицо. "Я пошутила", - говорит она, отступая от приглашающего, и вдруг начинает хихикать.

Она вообще чаще всего не смеется, а как-то застенчиво, по-девчоночьи, как бы извиняясь и самооправдываясь, хихикает. И в этой ущербной и надрывной реакции немолодой женщины слышится одичалая, почти патологическая усталость одинокой, неприкаянной души.

"Крылья" по жанру - монодрама, режиссер Лариса Шепитько и оператор Игорь Слабневич строят изобразительное решение в соответствии с тревожно-пульсирующим состоянием ума и сердца страдающей героини. Кадры ретроспекции возникают как воспоминания Петрухиной о молодости и любви, они словно бы высветлены и очищены памятью. При том что действие происходит на войне, авторы сумели найти ему выразительно-поэтическую форму, в особенности в сцене последнего прощания влюбленных, когда с экрана слышен зовущий голос юной Нади, а видны только самолеты в небе: падает вниз, как раненая птица, огромная его машина, а рядом вьется голубкой, словно пытаясь подставить свои крылышки, ее маленький самолетик...

Современные сцены даны в хроникально-будничном стиле, однако прозаическое на вид повествование наполнено множеством скрытых метафор. Самый наглядный пример - концерт художественнои самодеятельности воспитанников ПТУ, точнее, их номер с "матрешками". Ученики Петрухиной втискиваются в разукрашенные деревянные панцири, одной из исполнительниц нет на месте, и директор ПТУ сама влезает в огромную "старшую" матрешку, плывет, невидимая за куклой, резво размахивая платочком.

Развернутой сюжетной метафорой предстает сцена, в которой Петрухина, узнав адрес Быстрякова, идет к нему домой. Ребята в ПТУ взволнованы, парень исчез, и Надоеда Степановна намерена "навести справки". Дверь приоткрывает старушка - соседка Быстряковых. Она счастлива появлению нечаянной собеседницы, кротко улыбается, охотно отвечает на вопросы. Нет сомнений, что старушка одинока и ей тоскливо сидеть взаперти в четырех стенах. Напоследок она, попросив Петрухину подождать, приносит ей свежеиспеченный пирожок. Но дверь так и не распахивает, беседа происходит через узкую щель, через нее же просовывается гостье угощение. На вопрос Надежды Степановны, почему ее боятся впустить, старушка указывает на цепочку, накинутую изнутри на дверь. Цепочка словно бы отделилась от хозяйки и обрела самостоятельное право преграждать ей путь, заточение старушки выглядит, по ее же собственному полувнятному объяснению, не добровольным, а вынужденным.

Метафора эта многозначна. Она, конечно, намекает на предстоящую сиротливую старость самой Петрухиной, но еще больше это иносказание о ее сегодняшнем дне. О ее способности на душевный отклик и сопереживание, забронированную ее же стилем поведения.

Да, она резка, у нее акцентированная актрисой солдатская походка, а торт, принесенный в подарок Тане, она не режет, а рубцует, словно финкой орудует, крест-накрест и еще на куски. Но сущность ее, спрятавшаяся под этим панцирем, протестует против него же. Ее второе "я" приоткрывается в сцене, когда заходит к ней посумерничать Павел Васильевич. Она благодарна старому другу за поклонение и мркскую верность, хотя, полюбившая в юности единожды и навсегда своего Митю, ответить Паше не может. Они пьют чай с вареньем, после чего он собирается уходить. Она, будто проверяя, сохранилась ли ее женская магическая сила, тихо, одними губами, шепчет: "Паша!" И он тут же возвращается: "Ты меня звала?" Она отвечает ему - нужно видеть Майю Булгакову на экране - взглядом, наполненным нестерпимой болью вперемежку с нежностью.

Это она не его зовет, а Митю, своего единственного из небытия двадцать лет спустя выкликает. Неслышный зов ее в молодости был так силен, что Митя - это показано в ретроспекции, - покусывая травинку, вдруг задумчиво сообщает без выговоренных просьб с ее стороны, что хочет перевестись в ее часть, к ней поближе.

Тихая камерная сцена Надежды Степановны и Павла Васильевича, окутанная вечерним мягким светом, составляет рефрен к ретроспективной, где действие несет в себе знаки любви и интимной тайны.

Рефрен усиливает впечатление идеальной насыщенности первой встречи и томительной бессодержательности второй: становится окончательно ясным, что Надежда Степановна никогда не согласится на бескрылый семейный союз с Павлом Васильевичем.

К концу показанной на экране истории зритель должен прийти к выводу, что не в годы войны, когда Петрухина защищала Отечество, а душа ее к тому же была переполнена нежной любовью к Мите, а в прошумевшие после войны двадцать мирных лет натура ее зачерствела и огрубела. Чем шире была общественная деятельность Петрухиной, тем глубже, на самое дно, пряталась ее истинная человеческая сущность.

Но живая душа Надежды Степановны в конце концов заговорила, когда ее волевой нажим и прямолинейность встретили сопротивление у молодых. Когда исчезло удовлетворение от рьяно исполняемого долга и вдруг открылось: нет у нее никаких иных ценностей, способных принести радость, жизнь ее уже пуста, да и была без Мити пустой, и заполнить ее чем-то другим она не сможет.

Напоследок Петрухина идет искать утешения в родной аэроклуб. Здесь Надежде Степановне искренне рады, а ее, как магнитом, тянет к машине. И вот она у штурвала. Юные учлеты решают прокатить дорогую гостью с ветерком, разгоняют самолет вручную и с веселыми криками выводят на дорожку, ведущую... к ангару. Все ближе и ближе, символизируя участь героини, надвигается черная пасть ангара. Улыбка сошла с лица Надежды Степановны, в глазах ее - боль и слезы. Но что это? Самолет вдруг заурчал моторами, летчица Петрухина развернула машину и взмыла в небо. Туда, к Мите, в страну абсолюта

Приземлится ли она, окунется ли снова в жизнь, которая уже начала ее из себя выталкивать? Или предпочтет уйти из жизни в вечный полет? Об этом после выхода "Крыльев" на экраны много спорили. И сегодняшний зритель вправе по-своему истолковать "открытый финал" фильма Ларисы Шепитько.

Людвига Закржевскм

Русское кино