Золотая коллекция русского кино Смотрите сегодня: "31 июня"

Александр Невский

Художественный фильм

Авторы сценария - П. Павленко, С. Эйзенштейн

Режиссеры - С. Эйзенштейн, Д. Васильев

Оператор - Э. Тиссэ

Мосфильм. 1938 г.

"Агитка!", "Лошадиная опера!", "Житие советского святого!" - множество иронических, злобных, презрительных отзывов встречало фильм, сопутствовало ему. Но были и восторженные - и искренние, и фальшивые. Вскоре они приобрели официальный, стертый характер. А по прошествии времени стали еще стандартнее: "Советская классика 30-х годов!" и "Шедевр социалистического реализма"...

Но сколько бурь, авторских страданий и сомнений опалило фильм и в дни его создания, и в годы его экранной жизни!

Поверженный, отовсюду изгнанный, больной Сергей Эйзенштейн не ведал, что ему предстоит. Он создавал фильм о коллективизации "Бежин луг", стараясь поднять сомнительную историю доноса пионера на своего подкулачника-отца ДО высот трагического борения эпох и поколений. Руководство же все время хватало за руки, требовало исправлений и пересъемок. Наконец незаконченный фильм был показан "наверху", вызвал гневное неприятие, подвергся публичному осуждению, грубой, а подчас и облыжной критике. Вынужденный даже не оправдываться, а самобичеваться, устно и письменно клеймя свои "ошибки", Эйзенштейн наконец был отпущен лечиться, тем более что заняться ему было нечем: и с "Мосфильма", и из ВГИКа, и со всех его общественных должностей его уволили. Как же быть ему без кино?

Вернуться в театр? Жена - Елизавета Телешова, любимая ученица В.И. Немировича-Данченко хлопочет о приглашении во МХАТ. Старый, верный друг Максим Штраух хлопочет о приглашении в Театр Революции. Но зачем театральным руководителям пускать к себе мейерхольдовца и лефовца с его опасными экспериментами? Даже в Детский театр Эйзенштейна не пригласили.

Успешнее всех хлопотал Всеволод Вишневский. Драматург был на взлете. В театрах гремели его "Первая конная" и "Оптимистическая трагедия", в кино - могучий фильм "Мы из Кронштадта", продолживший традиции "Броненосца "Потемкин", и документальная эпопея "Испания". Он закончил монументальный сценарий о Гражданской войне "Мы - русский народ" и хотел, чтобы его ставил Эйзенштейн.

Как?! Поручить столь ответственное дело обанкротившемуся формалисту, антимарксисту, мистику? Разумеется, об этом не могло быть и речи. Но Вишневский ходил по инстанциям, настаивал, просил. Писал Эйзенштейну утешительные и ободряющие письма и снова шел по инстанциям И, наконец, добился! Эйзенштейну дали постановку. Конечно же не о современности, в которой, как полагало руководство, он ничего не смыслит, а нечто отвлеченное, ну хотя бы историческое... Дмитрий Донской? Александр Невский?

Порешили на последнем. Но доверить формалисту самостоятельную работу - нельзя. Сценарий должен сочиняться с писателем Петром Павленко, постановка осуществляться с режиссером Дмитрием Васильевым. Режиссеров писать по алфавиту: Васильев и Эйзенштейн.

К счастью, и в писателе и в сорежиссере Эйзенштейн нашел не только умелых мастеров, но и скромных, чутких и преданных друзей. Работа закипела. Каких только материалов не перелопатили Эйзенштейн и "сотоварищи". Изучали летописи, жития святых, синодики, исторические фолианты, фольклор, иконы, храмы, музеи, археологические раскопки. Виднейшие историки спорили о сценарии. Академики Ю. Готье, Н. Грацианский, Б. Греков, сделав сотни конкретных уточнений и исправлений, отнеслись в целом благожелательна Молодой А. Арунховский, готовящийся к своим сенсационным раскопкам в Великом Новгороде, согласился стать консультантом фильма. А вот академик М. Тихомиров так гневно, придирчиво, даже оскорбительно разнес сценарий, что камня на камне не оставил. Но Эйзенштейн с благодарностью учел множество злобных и презрительных его замечаний. А ведь был и самолюбив, и обидчив! Но истина и дело были превыше самолюбия. Каждое слово в сценарии осмысливалось, выверялось.

Собралась спаянная съемочная группа. Оператором фильма стал, конечно, вернейший друг и соратник Эйзенштейна Эдуард Тиссэ. После тщательных проб были утверждены актеры: Невский - Николай Черкасов, Таврило Олексич - Андрей Абрикосов, оружейник - Дмитрий Орлов. Без проб и сомнений пригласили на роль Буслая Николая Охлопкова, старого друга Эйзенштейна, мейерхольдовна, поразительного режиссера и актера. Магистром крестоносцев стал мхатовский гигант Владимир Ершов, других рыцарей играли актеры немецкого и прибалтийского происхождения. Был найден старый, времен немого кино, артист Наум Рогожин с редкостной зловещей внешностью - на роль монаха-органиста. Были отобраны истинно русские - статные, полногрудые, ясноглазые красавицы Валентина Ивашева и Александра Данилова... Каждого исполнителя - пусть в эпизоде, в массовке - Эйзенштейн пристрастно оглядывал, опрашивал, примерял. Наконец-то вернулся из зарубежных гастролей тревожно ожидаемый композитор Сергей Прокофьев. Текст песен по предварительным стихотворным (!) наброскам Эйзенштейна написал поэт Владимир Аутовской.

..О съемках фильма ходят легенды, можно написать роман. Тема Невского, казавшаяся начальству второстепенной, при прочтении сценария оказалась даже не просто актуальной - злободневной. "Патриотизм - наша тема", - неоднократно формулировал Эйзенштейн. Действия фашистских армий в Европе взбудоражили весь мир. Фильм о всенародном отпоре врагу, о разгроме захватчиков требовался немедленно, скорей, сейчас Мечты Тиссэ о съемках голубеющего льда, серебристого инея, тяжелых зимних облаков пришлось забыть. Дмитрий Васильев разработал дерзкий план снимать зиму летом, Чудское озеро - во дворе бывшей слободы Потылихи, ныне Мосфильмовской улицы. Двор этот заливали асфальтом, посыпали мелом, поверх заливали жидким стеклом и снова чем-то посыпали. Нужно было решать десятки проблем: как быстро сделать кольчуги, шлемы, мечи, чучела лошадей, куклы пленных, сжигаемых на кострах, воинов, пронзаемых стрелами, и рыцарей, уходящих под лед? Где строить декорации, изображающие храмы, лобные места, мосты через Волхов? Как, наконец, добиться, чтобы изо ртов сражающихся в морозный якобы день шел пар? И на все находились ответы. И все осуществлялось организованно и дружно. Фильм был снят в сжатые сроки к 5 ноября 1938 года.

Все ликуют, газеты пишут о чуде, о волшебной организации съемок. Руководство рапортует...

Озабочен только Эйзенштейн. Фильм закончен лишь вчерне! Необходимы сокращения затянутых сцен, включение выпавшей при поспешном монтаже сцены кулачного боя новгородцев на мосту. Более того, необходимы досъемки чуть ли не целого фильма: поездки Невского в Орду за получением ханского ярлыка, ослабляющего феодальную раздробленность; смерти Невского, якобы отравленного с ведома хана и умирающего... на Куликовом поле! В сценарии была выдвинута дерзкая историческая гипотеза: Невский умирал там, где в 1380 году Дмитрий Донской разгромит ордынцев!

Против сцен в Орде возражало руководство, да и многие творческие работники. Эйзенштейн же настаивал: Орда придаст образу Невского шекспировскую многогранность и противоречивость. Не униженно, а горделиво пройдет он между ритуальных, очистительных костров хана; уйдет из Орды не подчиненным вассалом, а объединителем Руси, предтечей Донского, Грозного, Петра Великого!

Ничего этого снять не разрешили. Существует устойчивая версия, согласно которой знаменитым красным карандашом верховного властителя страны в сценарии было зачеркнуто все то, что следовало за монологом Невского, произнесенным на площади в Пскове: "...Но если кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет: на том стоит и стоять будет русская земля!"

Слова действительно вещие, прекрасные. Победу Невского на западе они завершили достойно и ясно. А большего в 1938 году от фильма властям и не требовалось.

Спорить с владельцем красного карандаша было бесполезно. Эйзенштейну оставалось лишь сетовать, и не только в дневниках и письмах к близким, но и в официальных докладах. Он тосковал об утерянных шекспировских контрастах и нереализованных исторических гипотезах, негодовал на всегдашнюю кинематографическую спешку, не позволявшую ему вносить в свои фильмы последние, необходимые штрихи.

Был ли когда-нибудь Эйзенштейн удовлетворен полным воплощением своего замысла? Серия "К диктатуре", в которую, как часть, входила "Стачка", осуществлена не была. Сценарий "1905 год", в который эпизодом входил "Броненосец "Потемкин", поставлен не был. Важнейшие уточнения в "Октябрь" внесены не были. Съемки "Генеральной линии", ставшей по мановению все того же красного карандаша "Старым и новым", были скомканы... Но все же незавершенные эти фильмы выходили в свет, имели успех, приносили славу. А дальше? "Да здравствует Мексика!" осталась незаконченной, была доснята и смонтирована чужими, равнодушными руками. "Бежин луг"... О "Бежине луге" лучше не вспоминать!..

Фильм "Александр Невский" вышел на экраны 1 декабря 1938 года. Он начинался медлительно и печально - видом поля минувших жестоких битв, потрясавших Русь. Совсем как у Глинки в "Руслане и Людмиле": "О, поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?" Луг у Потылихи усеивал лично Эйзенштейн, собственноручно разложивший по земле полный грузовик костей - ребра, голени, черепа. Статичное, оперное начало, к счастью, быстро сменялось сценами рыбной ловли на Плещеевом озере, и потом - встречи Александра с ордынским наместником Хубилаем, в которой удачно очерчена историческая ситуация удельной Руси, зажатой между тевтонским Западом и ордынским Востоком. Между Германией и Японией - так это читалось в 1938 году. Дана и демократическая характеристика героя. Не вельможа и не святой, а народный крестьянский вождь, запросто тянущий с рыбаками невод, но и бесстрашно возражающий ордынскому оккупанту.

В новгородской сцене охарактеризованы Бус-лай и Гаврило Олексич. Довольно вяло, но намечен любовный конфликт - красавица Ольга не может отдать предпочтение кому-нибудь из двух витязей. Показаны нерешительность бояр и купцов, представлен ремесленник-орркейник Игнат. Действие происходит на фоне прекрасных декораций Иосифа Шпинеля, возвративших новгородским храмам, в реальности вросшим на полметра в землю, то есть в "культурный слой", первозданную стройность и устремленность к небу.

Трагического величия достигает фильм в сценах, показывающих поверженный Псков. Историки считали недостоверной гибель русских пленных в тевтонских кострах: католическая церковь сжигала еретиков, а захваченных иноземцев предпочитала обращать в рабство. Но Эйзенштейн этот момент в фильме оставил, чтобы потрясти зрителей беспощадной жестокостью захватчиков и предупредить о зверствах современных фашистов.

Белые балахоны рыцарей-крестоносцев на фоне черных дымов, их хищные лица, шлемы и мечи, непривычные русскому уху песнопения зловещи и сумрачно-великолепны одновременно. Нет, не принизил Эйзенштейн образ противника, понимая, что победа над сильным врагом как раз и станет доказательством подлинного могущества русских воинов.

Далее действие движется стремительно. Подготовке к битве отведено умеренное место. В сюжет вплетена линия предательства и шпионажа, что в фильмах 1938 года было обязательным.

Основное внимание Эйзенштейна сосредоточено на Ледовом побоище. Замысел Невского "зажать и нарушить" возник из озорной сказки о лисе, зажатой между двух березок. Не забыта была и народная традиция - составлена цепь из телег для опоры обороняющихся и задержки нападающих. Учли опыт окружения противника, идущий от Крестовых походов, а в момент создания фильма включенный в стратегические замыслы Гудериана. А знаменитая "свинья", закованная в сталь, наращивающая скорость, вонзающаяся, как копье, и разрывающая, разворачивающая порядки обороняющихся, - была ли она исторической правдой или предвидением, предсказанием?

Хрипловатые, страшноватые зовы тевтонских горнов. Нарастающий ритм неудержимого скока конных рыцарей. Шлемы с хищными когтями и клятвенными руками, с прорезями для глаз в форме крестов. Мечи, копья, броня на лошадях. Невозможно остановить стремительную лавину. Невозможно оборвать нарастающую музыку Прокофьева, страшную предшественницу антифашистской Седьмой симфонии Шостаковича. В музыку тевтонов вдруг врываются широкие ритмы призывной песни "Вставайте, люди русские!". Гремит языческий оркестр рогов, сопелок, бубен, свистулек, трещоток. Его поразительные ассонансы слились с тевтонским ритмом. "Свинья" вонзилась. Русские устояли. Загремела сеча.

Памятуя опыт Толстого, описавшего Бородино так, что в гигантской общей картине можно проследить поведение и подвиги отдельных героев, Эйзенштейн в головокрркительном монтаже сраженья показал и Буслая, и орркейника, и героически гибнущего юношу Савку, и лихо сражающуюся красавицу псковитянку, и старого крестьянина, да и врагов - белобрысого красавца, монаха, ветерана, чьи седые усы жалко и комично высовываются из расплющенного шлема.

А дальше сражение разбивается по эпизодам. Кнехты - тевтонская пехота - ощетиниваются пиками в неприступном каре, круговой обороне. Рушится пышный шатер католического епископа. Невский в конном поединке повергает тевтонского магистра - и не рыцарским мечом, а мужицким топором! И, наконец, талый лед подламывается под закованными в металл рыцарями, переворачиваются льдины, уходят в черную воду белые рыцарские плащи, скребут о закраины железные рыцарские рукавицы. И гремит, гремит победная русская песня.

Ледовое побоище занимает тридцать пять минут из ста двух продолжительности фильма, три части из двенадцати. Эйзенштейну хотелось вырезать метров двести, чтобы еще усилить темп. Но и в оставленной им длительности завораживает этот динамичный, вдохновенный, безукоризненно ритмичный эпизод, послуживший образцом множеству экранных баталий, порожденных событиями Второй мировой войны, превосходящих его масштабностью, количеством солдат, грозной современной техникой - танками, пушками, самолетами, но не превзошедших его по гармоничности и патриотическому пафосу.

После этого апофеоза следует сцена замедленная, тихая, скорбная. По льду Чудского озера, бывшего полем битвы, ходят с факелами женщины, разыскивая близких среди раненых и павших. Красавица Ольга находит обоих своих женихов, и Буслая, и Гаврилу, и два огромных богатыря опираются о плечи хрупкой, но выносливой женщины. Картинное зрелище сопровождает печальное и весьма продолжительное женское пение. Совсем как в театре, как в опере.

Заключительная сцена входа воинства Александра в освобожденный Псков тоже грешит статуарностью. Сквозь городские ворота тянутся сначала сани с убитыми. Их, к удивлению, очень мало: юноша Савка и оружейник Игнат, коварно зарезанный поверх "короткой кольчужки" предателем Твердилой. Затем идут пленные - кнехты, рыцари, позорно впряженный в телегу Твердило. Затем - под величественный и неземной колокольный звон въезжает Александр. Здесь он уже не демократический вождь, а князь и святой, о чем свидетельствует колокольный звон.

Как святой он вершит суд: кнехтов отпустить, ибо они подневольные; рыцарей обменять на мыло; предателя отдать толпе на растерзание. Ольгу, наконец, присудить в жены Гавриле, а Буслая утешить еще более красивой, да и сражавшейся отменно, псковитянкой Василисой.

Все сюжетные и, главное, идейные линии фильма завершены. Это становится особенно ясно, когда Невский повторяет перефразированный текст из Евангелия - торжественные и суровые слова о мече, от которого погибнет пришедший с мечом на русскую землю. Под ликующую музыку они снова возникают крупным титром в финале.

Да, продолжение истории с поездкой Невского в Орду, а потом его смерть на Куликовом поле могли бы выглядеть чужеродными, снизить пафос фильма. Конечно, жаль ярких и дерзких замыслов великого режиссера. Может быть, нужно было создать вторую, отдельную картину об Александре в Орде? Но об этом никто, кажется, не задумывался.

Фильм Эйзенштейна был благожелательно встречен в верхах. Его распорядились выпустить на экраны огромным тиражом. Понравилась картина и зрителям: вслед за "Чапаевым" смотреть "Александра Невского" ходили коллективами под знаменами и с оркестрами. Эйзенштейна восстановили во всех должностях, добавили еще более почетных, наградили орденом Ленина.

И вдруг картину сняли со всех экранов. Это произошло после 23 августа 1939 года, когда был

подписан советско-германский Договор о ненападении.

Запрещение фильма Эйзенштейн воспринял спокойно - он уже с головой ушел в новые замыслы, собирался снимать фильмы "Ферганский канал", а потом - "Перекоп". Были и другие планы.

Однако их не позволили осуществить. Эйзенштейну было указано поставить в Большом театре оперу Вагнера "Валькирия". Он поставил. Но вместо воспевания германской расы провел идею победы человеческой любви над повелениями нордических богов.

После 22 июня 1941 года "Александр Невский" снова вышел на десятки, сотни экранов. Фрагмент атаки Невского с призывом "За Русь!" был включен в "Боевой киносборник". Фронтовые передвижки начали показ фильма на самых ответственных направлениях.

Он и вошел в историю русской культуры как торжественная песнь борьбы за свободу, за независимость, за справедливость.

А как же - "агитка"? Да, патриотический антифашистский плакат.

А как же - "лошадиная опера"?

Да, поразительное сочетание батальных конных сцен с симфонической музыкой и хоровым пением.

А как же - "житие советского святого"?

Да, прославление священного для русского народа подвига патриота, победоносца.

Ростислав Юренев

Русское кино