Золотая коллекция русского кино Смотрите сегодня: "Собака на сене"

Оборона Севастополя

Художественный фильм

Авторы сценария и режиссеры - В. Гончаров, А. Ханжонков

Операторы - А. Форестье, А. Рылло

Т/А А. Ханжонков. 1911 г.

Василий Гончаров служил на Владикавказской железной дороге, имел хорошее жалованье и не помышлял о переменах в своей жизни, пока не посетил сеанс кинематографа. Новое зрелище настолько его захватило, что он, бросив все, отправился в Париж, где изучил основы кинодела. Именно Василий Гончаров, вернувшись в Россию, написал сценарий "Понизовой вольницы", которая вышла на экраны в 1908 году и пользовалась огромным успехом у зрителей.

Несмотря на последнее обстоятельство, Гончаров отнесся к картине весьма критически и во всех изъянах постановки обвинил исключительно Александра Дранкова - петербургского кинопредпринимателя, одного из операторов "Понизовой вольницы". Гончаров решил уйти от Дранкова и предложил свои услуги в качестве режиссера московскому кинопредпринимателю Александру Ханжонкову. Предложение было принято.

Ханжонков, занимавшийся сначала только прокатом зарубежных картин, успел накопить капитал, позволивший ему приступить к осуществлению его мечты - производству отечественных кинолент. На этом именно поприще он снискал славу и сделался впоследствии человеком-легендой. Ныне его имя носит кинотеатр в Москве, на Триумфальной площади, "Дом Ханжонкова", построенный им же самим в 1913 году.

Сын потомственного дворянина, Александр Ханжонков служил в расквартированном в Москве 1-м Донском полку, вышел в отставку в чине подъесаула, через некоторое время учредил "Торговый дом", а потом возглавил акционерное общество "А. Ханжонков и К°". Ханжонков был чрезвычайно авторитетен и влиятелен в деловых кругах, которые ценили его за редкостное трудолюбие, предпринимательский талант и исключительную порядочность. Постепенно он приобрел высокую репутацию и в среде художественной интеллигенции, сумев реально подтвердить, что конечной его целью, которую он открыто декларировал, является процветание отечественного киноискусства. Кинематографу он хотел придать статус важнейшей области культуры и просвещения и в значительной степени преуспел в своем намерении.

На Тверской улице, в Саввинском подворье, получив на то специальное разрешение архиерея, Ханжонков выстроил киноателье. Съемки фильмов осуществлялись также на сцене Введенского народного дома в Сокольниках и в Крылатском, которое было тогда пригородным селом.

Василий Гончаров, начав работать у Ханжонкова, поставил за год с небольшим восемь фильмов. Картины понравились зрителям, особенно "Песня про купца Калашникова", которую во время гуляний на Масленицу в феврале 1909 года показывали в самом большом тогда помещении Москвы - в Манеже. Снимались в фильме актеры из театральной труппы Введенского народного дома, в их числе - будущие "короли экрана" Иван Мозжухин и Петр Чардынин.

Ханжонков предложил Чардынину экранизировать толстовскую "Власть тьмы", попробовать себя в качестве режиссера. И это самым неожиданным для Ханжонкова образом сказалось на отношении к нему Василия Гончарова, Тот отличался чрезвычайно экспансивным характером Закрученные усы, борода клинышком, карие глаза на бледном лице - весь облик Гончарова выражал обычно снисходительное безразличие, пока дело касалось обыденных вопросов. Но он мгновенно загорался, когда речь заходила о творчестве. Гончаров являл собою тот тип режиссера раннего русского кино, какой всплыл десятилетиями позже в кинематографических байках и легендах: мягкий шарж на него можно видеть в "Рабе любви" Никиты Михалкова.

Гончаров требовал от актеров умения прижимать руки к сердцу, глубоко вздыхать, замирать в страстных поцелуях, заливаться слезами. Громко подсказывая на съемках исполнителям, какое именно пластическое или мимическое движение им следует сделать, Гончаров сам приходил в сильнейшее волнение, кричал все громче и, забывшись в горячке, то и дело выскакивал в пространство перед работающей камерой - и попадал в кадр. Ханжонкову пришлось нанять специального человека, в обязанности которого входило удерживать режиссера за пиджак в моменты эмоциональных взрывов.

Узнав, что в фирме Ханжонкова появляется еще один режиссер, Гончаров посчитал это для себя оскорбительным и со словами "Мой девиз - все или ничего" ушел в другую, конкурирующую с Ханжонковым, фирму.

Каково же было изумление Ханжонкова, когда в конце 1910 года Гончаров снова появился в его конторе с предложением снять грандиозную историческую картину о Крымской войне 1853- 1856 годов. На настороженного Ханжонкова Гончаров обрушил энергичный монолог, взывал к его патриотическим чувствам, густо употребляя слова "долг" и "миссия", каковые Ханжонков счел "высокопарными".

Ханжонков узнал также, что для реализации замысла Гончарова потребуется участие воинских частей и флота, на что предстоит испросить "высочайшее соизволение" у самого царя. Последнее показалось Ханжонкову уже совсем фантастически-несбыточным.

Ханжонков понимал, наконец, что в постановку задуманного Гончаровым масштаба нужно будет вложить огромные средства, что и подтвердилось в дальнейшем: Ханжонков по ходу съемок практически опустошил кассу возглавляемого им акционерного общества, поставив его под угрозу банкротства. Однако успех "Обороны Севастополя" превзошел все ожидания, смелый предприниматель не только возместил затраты, но и получил значительную прибыль.

Впрочем, после упомянутой беседы Ханжонков дал Гончарову всего лишь сумму, необходимую для приобретения фрака и поездки в Петербург, оставаясь почти уверенным в провале безумной затеи. Но Гончаров сделал самое, казалось, невозможное - получил "высочайшее соизволение". В столичных и провинциальных газетах появилось следующее официальное сообщение: "С высочайшего соизволения Его Императорского Величества Государя Императора фабрикант русских кинематографических картин, состоящий в запасе по войску Донскому есаул Ханжонков приступает к постановке грандиозной батальной картины "Осада Севастополя". Его Императорское Высочество Великий князь Александр Михайлович, организатор и устроитель Севастопольского музея и причисленных к нему учреждений, принял все работы по созданию этой картины под свое высокое покровительство. В скором времени г. Ханжонков и режиссер В. Гончаров выезжают в Севастополь для подготовительных работ".

Естественно, что после этого Ханжонков почувствовал огромную ответственность за будущий фильм и начал подготовку к съемкам с особым тщанием. Был взят напрокат вагон разнообразного обмундирования, в которое одели на съемках массовку, изображавшую защитников Севастополя и осаждавших город врагов. Было заказано несколько тысяч бомб для пиротехнических эффектов. К съемочной группе был прикомандирован в качестве военного консультанта полковник М. Ляхов, который сразу же и твердо заявил, что подобная картина может быть снята только в местах реальных исторических событий.

Летом 1911 года группа кинематографистов выехала в Севастополь, где в ее распоряжение были предоставлены расположенные там войска, суда военного флота, содействие местных властей и, наконец, помощь Севастопольского музея, разрешившего брать на съемки ценнейшие экспонаты.

Крымская кампания, в отличие от Отечественной войны 1812 года, не принесла победы России. Однако не зря создатели фильма сменили его название с "Осады" на "Оборону Севастополя". Они были намерены показать на экране во всем его величии героизм защитников города.

Казалось, все этому способствовало, но с началом съемок возникло немало непредвиденных затруднений. Самый неожиданный сюрприз преподнес Ханжонкову Василий Гончаров. Всегда заметно, если не заносчиво, уверенный в себе, Гончаров вдруг оробел, спасовал в Севастополе и отказался снимать батальные сцены, осознав, вероятно, что постановка баталий требует специфического режиссерского умения и изрядного знания военного дела. Он взял на себя только работу в ателье, в декорациях, предоставив действовать на натуре, в природной среде... Ханжонкову. Так кинопредприниматель стал режиссером, и, как оказалось, весьма недурным.

Будучи сам офицером и чрезвычайно щепетильно относясь к съемкам военных действий, Ханжонков сильно огорчался оттого, что не хватало должного обмундирования для всей массовки, кремневых ружей, дымного пороха и некоторых других аксессуаров ушедшей эпохи. Что отсутствовали и парусные корабли, из-за чего "потопление флота" пришлось изображать, прибегнув к кинотрюку.

И все же именно благодаря Ханжонкову война на экране была показана с большим приближением к исторической правде. Минные взрывы и некоторые эпизоды фильма снимались за городом, значительная же часть действия разворачивалась и была запечатлена на пленку на Малаховом кургане, сохранившем в 1911 году подлинный вид крепости 1855 года.

Ханжонков четко организовал передвижения войск, бои и рукопашные схватки, создав у зрителей фильма впечатление, будто они смотрят документальное свидетельство прошедшего. Участники массовок на экране (это были солдаты воинских частей и жители Севастополя, снявшиеся в фильме) вели себя перед камерой настолько естественно, что отдых и пляска на одном из бастионов в перерыве между боями создавали такое же ощущение доподлинной жизни, как и атаки с обеих сторон.

При этом события на экране были исполнены драматизма, напряжение создавалось не только умелой организацией предкамерного пространства, но и характером самой съемки.

Масштабные картины сочетались с локальными фрагментами сражений, позволявшими рассмотреть подробности поведения людей. Происходящее было запечатлено в разных ракурсах, нередко - двумя киноаппаратами двух операторов Л. Форестье и А. Рылло. Штурм Малахова кургана, например, снят и сверху - с редутов обороняющихся, и снизу, из рядов штурмующих. "Оборона Севастополя" - один из первых фильмов, где было применено панорамирование, позволявшее зрителю подробно и масштабно рассмотреть, предположим, укрепления на том же Малаховом кургане.

Ощущение достоверности показываемого усиливал подлинный документ в финале: Севастополь 1911 года, памятники героям Крымской войны и действительные ветераны этой войны - русские, французы, англичане, специально приглашенные по случаю съемок фильма. Их немного - седых стариков и старушек со сморщенными лицами. Но грудь каждого украшают ордена и медали, и держатся они с молодцеватой выправкой. Из фронтально развернутого перед камерой строя они выходят по очереди вперед, чтобы сделать несколько шагов к киноаппарату и с великим достоинством поклониться зрителям "Обороны Севастополя".

Главные герои фильма носили, естественно, имена исторических прототипов: адмирал Корнилов, адмирал Нахимов, хирург Пирогов, матрос Кошка, медсестра Даша.. И если в большинстве эпизодов имитировалась историческая хроника, то сцены с главными героями, которых играли профессиональные актеры, сцены, поставленные Василием Гончаровым в декорациях,' соответствовали тогдашним эталонам "художественности". Сегодня они режут глаз актерской аффектацией. Невыносимо фальшивыми, например, выглядят страдания в лазарете адмирала Корнилова, которого играл Иван Мозжухин: он то медленно расширяет глаза, то манерно вскидывает руки, чтобы наконец упасть на койку и замереть в искусственно-театральной позе.

Впечатляюще торжественную премьеру "Обороны Севастополя" Ханжонков сумел устроить в Большом зале Московской консерватории, где фильм шел в сопровождении специально написанной музыки композитором Григорием Казаченко, исполненной симфоническим оркестром и хором. Заказы прокатчиков и лестные отзывы прессы не заставили себя ждать. Однако прежде чем выпустить фильм на экраны, Ханжонков должен был получить одобрение того, кто дал "высочайшее соизволение" на постановку.

В ноябре 1911 года в Ялте, в Ливадийском дворце - резиденции царя, - состоялся просмотр, на который Николай II пришел с семьей и множеством приближенных. Он сел в первом ряду, то есть, как заметил про себя страшно волновавшийся Ханжонков, на самое неудобное для зрителя место. Сеанс тянулся для Ханжонкова мучительно долго, ему даже почудилось, что собравшиеся оскорблены увиденным зрелищем. Однако по окончании фильма в зале раздались аплодисменты и, как написала газета "Русское слово", "Его Императорское Величество изволил осчастливить Ханжонкова милостивыми расспросами".

Позже Ханжонков был награжден орденом Святого Станислава второй степени, одарен золотой булавкой с бриллиантами. Гончаров - медалью "За усердие" и золотыми запонками с драгоценными камнями.

"Оборона Севастополя" с великим успехом демонстрировалась по всей России.

Десятилетия спустя фильм, воспевший массовый подвиг русских воинов, был признан одним из выдающихся произведений дореволюционного кино и, несомненно, лучшей исторической картиной своего времени. Мнения советских критиков и Николая II абсолютно и совершенно справедливо совпали.

Надежда Александрова

Русское кино