Золотая коллекция русского кино Смотрите сегодня: "Невероятные приключения итальянцев в России"

Н.Д. Мордвинов. "Кавалер ди Рипофратта" ("Хозяйка гостиницы" - "Трактирщица" К. Гольдони)

11 марта 1940 г. Театр им. М. Горького в Ростове-на-Дону (под руководством Ю. Завадского)

В разное время Ю. А. поговаривал о том, что мне надо сыграть Кавалера. А сегодня жалел, что я не могу быть занят на репетициях в связи со съемками "Богдана Хмельницкого". "Почему я и "Трактирщица"?!" - "Это твоя роль и Вера хочет играть с тобой".

11 мая

Сегодня смотрел "Трактирщицу". Чудесный спектакль! Шероховатости и некоторые неувязки - налицо, но тем не менее в спектакле есть что-то такое, что делает его неповторимым. Аромат, солнце, карнавал! Талантливый, жизнерадостный спектакль! Ю. А. поистине еще не знает своих возможностей. Работа над Шекспиром, которая предшествовала этому спектаклю, очень углубила актеров и режиссера.

Но до чего хороша Марецкая! Хотя в рисунке роли и интонациях много знакомого, тем не менее, это не мешает. Роль сверкает. Надо бы еще поработать над качеством темперамента, пока это скорее по-французски, чем итальянски. Но она доберется и до этого. Я верю в нее...

Приятно удивил композитор Артамонов. Его музыка игрива, шаловлива, задорна, мелодична. Я его считал тяжелым и неповоротливым, но оказывается о его музыке я судил по его жизненной характеристике. Ан, вот он какой игрун? Как мы не знаем возможностей друг друга!.. Художник - Виноградов, хотя по приему и знаком, но приятен.

Ю. А. - замечательный, самобытный, легкий художник. От года в год углубляется его искусство. А может быть, я беру на душу грех, что тяну его на героическое, трагическое? Может быть, трагическое - не его стихия? Во всяком случае, в легкой, грациозной комедии, да еще с женскими ролями, он неповторим.

8 августа. Москва. Театр имени Моссовета.

Начал было подумывать о Кавалере, но "Трактирщицу" перенесли выпуском на начало сезона - на открытие. Жалею, что в такой момент не с театром, что не занят в первом московском спектакле, что должен оставаться мыслями в Киеве на съемках "Богдана Хмельницкого".

8 октября

Смотрел премьеру в своем театре, новом - Театре имени Моссовета. "Трактирщица" - так стала называться бывшая "Хозяйка гостиницы". Спектакль звучит по-новому. Он стал интимнее и поэтому, по мне, менее интересен.

10 октября

С большим страхом думаю о первом выходе в Москве и не в своей роли, да еще в вводе. Ю. А., конечно, репетировать со мной не будет, а в роли - каких я не играл - боюсь. Ничего путного самостоятельно не сделаю. Или свободнее будет мечтать? Но тогда я разрушу весь рисунок, созданный Ю. А. Как же быть? С Ю. А. еще не говорил.

23 октября

Говорил с Ю. А. ... Одни обещания... Над Кавалером буду работать так, куда поведет меня моя фантазия. Я чувствую, что разрушу весь строй роли, предложенный Завадским. Итак, делать роль самому, пока суть да дело. А там видно будет...

24 октября

Рассказал Ю. А. экспликацию роли: как я ее понимаю. Видно, что задумка моя дошла до него, одобрил. Разрешил списаться с Артамоновым для музыки Кавалера, его песенки, его приходов и уходов. Разрешил менять и мизансцены. Это придется делать только в пределах своей роли, монологов и сцен, не связанных с Марецкой...

2 ноября

Искать надо дома и не уповать на то, что на тебя снизойдет именно на репетиции. Это говорить легче, работать труднее.

30 ноября

Задумок много, порепетировав, нашел бы еще больше, но что можно сделать за четыре репетиции! Условия прямо-таки провинциального театра. Репетиции со второй исполнительницей, без остальных исполнителей! Текст не учится. Реплики в одно-два слова никак не укладываются. Обещано еще четыре репетиции с остальными исполнителями, без Марецкой. "Она занята", а чтобы я непременно играл с ней, настаивает Завадский. "Он сыграет!" - говорит. Караул! да и только.

13 декабря

Прошли две ужасные, так называемые "адовые" репетиции. Не помню, что говорить, откуда выходить, во что одеваться... Как кошмарный сон. Бывают такие кошмарные сны у актеров, когда они должны играть пьесу, которую не знают, или когда надо выходить на сцену, а нет ни костюма, ни грима, ни парика... Вот и сегодня так же...

Сегодня репетировал в гриме. Сделал Ю. А. - очень красивый. Мне кажется, такой грим идет против роли и моей трактовки образа, против юмора роли, смысла "Мирандолины". Дура-де, чего ей после этого надо? Тем более, если не любит Фабрицио, над другими издевается...

Ю. А. сделал несколько замечаний и уверил, что буду хорошо играть. А когда наступит это "буду"?! Актеры принимают меня радушно, но репетируют вполголоса и в полноги. Ю. А. молчит. Разнобой обеспечен. Я буду играть громко.

14 декабря (первый спектакль).

Сделал грим немного характернее и решил броситься, что называется, "закрыв глаза". Дно, знаю, глубокое, следовательно, не упрусь головой и не сверну шею. Спектаклем я доволен. Играл очень смело. Пожалуй, такого со мной не было со времен Мурзавецкого. Нагородил столько сверх того, что предложил сам, что казалось, не остановить никак. Но это единственное, что могу отметить как положительное.

Играл грубо, тяжело, потно, но завернул такое, на что сам не рассчитывал. Дело дошло до того, что в припадке отчаяния мой Кавалер начал сверлить пол головой, а потом, разбежавшись, со всего маху грохнулся головой об стенку и сел на пол, одурев от удара, и не поймет, что же произошло.

Гомерический смех сопровождал весь спектакль, смеялись много, аплодировали беспрестанно. Смеялись актеры на сцене, рабочие за кулисами, а зал неистовствовал.

Понимаю, что все это грубо, и тем не менее я рад, мне надо было прорваться. И я прорвался. Теперь надо все это сделать легче, артистичнее, и образ будет решен. Абсолютно новый рисунок, не имеющий ничего общего с предыдущими трактовками и рисунком Ю. А.

Представляю, как завтра Ю. А. будет крыть меня. Я доволен, что вскрыл в себе то, чего не подозревал "буф". Но дальше надо играть только после большой работы и отбора.

16 декабря

Ю. А. исполнение не понравилось. Замечания те самые, которые я ожидал услышать от него. Тем не менее он хочет, чтобы я скорее вошел в спектакль. "Надо облагораживать рисунок".

Наговорил много противоречивого и пока к работе не применимого... Он хочет видеть Кавалера наивного, чистого, доверчивого, отважного и в гриме красивого. Что же, можно кому-то играть такого. Я такого играть не буду.

Я хочу видеть в Кавалере человека, не терпящего возражений, самостоятельного и одержимого, которому только бабы не хватает. И бабы такой, которую играет Марецкая.

Ю. А. хочет, чтобы рот не был "плотоядным", а был бы решительным и благородным - "суровая красота". Что-то совсем не то... Но тем не менее попробую. Все не выйдет, потому что думаю о другом, но попробую включить кое-что из его советов.

18 декабря (II-й спектакль)

В прошлый раз, несмотря на мою просьбу не смотреть спектакль, Г. Уланова пришла, смеясь, качала головой, то ли с упреком, то ли в похвалу: "Ну и развернул! Приду позднее и посмотрю, куда вас поведет".

Вот сегодня было бы пристойно, и тем не менее надо сыграть раз 40-50 и уж потом приглашать ее. Зря Ю. А. пригласил ее в прошлый раз.

Играл я сегодня свободнее и мягче, только иногда забывал мизансцены и путал тексты и тогда снова сваливался на жесткие краски от неуверенности и желания не дать возможности людям заметить изъяны. А сцена-то здесь приятная! Все видно, все слышно. И от меня всего требуется чуть-чуть. О, тут мне работы край непочатый!

Понятие "Кавалер" прямо противоположно впечатлению, которое создается от существа этого образа. Бездумное веселье и здоровье. Не презирать Мирандолину явно. Он должен отдавать какую-то часть себя на своеобразное, но внимание. Надо не замечать, бежать этого внимания и Мирандолины.

Защищенный этой броней, он жил, как хотел. Но вот беда, он остановился на мгновение, дал остановить себя, обратил внимание и... очумел, обалдел от любви. Именно - обалдел.

Обалдел от любви, которой ему только и не хватало в жизни для ее полноты.

Много общего между Кавалером и Петруччио. Их объединяет животное, естественное потребление жизни с наслаждением самим фактом существования. Но их разобщает разная степень одаренности и главное - ума. Не могу, не реализуется моя попытка наделить Кавалера умом. Будет обидно и за влюбленных, и за мужчину.

Гольдони задумал Кавалера и Мирандолину в протесте против женщины, в гневе за свою неудавшуюся любовь, но художник взял верх, и тогда не себя он поставил в положение Кавалера, хотя хорошего, но наивного человека, а возвеличил свой идеал - женщину Мирандолину.

Некоторые женщины настаивают на том, чтобы Кавалер был умным. У меня это не получается, а женщины становятся на сторону Мирандолины из желания властвовать. Где-то эта мысль сидит в женщине, где-то она хочет посрамления мужчины.

Многие от любви дуреют, но это не украшает их. Любовь возвеличивает людей, делает их талантливыми, прекрасными, но не об этом говорит Гольдони в своей пьесе. Ум - великое сокровище, от него бывает порою "горе", но в смешное и глупое положение ум не должен ставить человека. Кавалер думает, что он - умный, но он не умный, а скорее всего наивный.

В нем столько силы и так ему некуда ее деть, что он начинает заявлять о себе как об особенном человеке. Это наблюдаешь в жизни. Один как-то особенно одевается, другой держит себя так, как будто он на две головы выше тебя, когда на самом деле на две головы ниже, да еще для большего апломба сунет себе в рот трубку. Она давно не дымит, она ему надоела, зато она отличает его от других.

26 января 1941 год. Москва. Театр имени Моссовета

С 20.1. я в Москве и уже не в кино, а репетирую Рипофратта.

Говорил предварительно с Ю. А., примерно так:

- В ключе, что задан в постановке, мне тесно. Мне не хватает воздуха. Не нравится выход откуда-то из преисподней. Откуда он выходит? Это не та фигура, которая томится тем, что ее что-то не устраивает в жизни. Он - жизнелюб, любит поесть, попить, посмеяться с друзьями и, если ему чего-то не хватает, то именно - женщины. Но он об этом не догадывается. Он не понимает этого и обожает свое особенное положение в свете. В выражениях сочен, красочен, в собственном мнении - остроумен, умен, красив и пр.

Показал ему некоторые куски и краски, которыми надо будет пользоваться, рассказал о некоторых решениях, как хочу раскрыть отдельные картины и сцены... Ю. А. послушал меня, задумался, одобрил.

19 февраля

Завадский после вчерашнего спектакля сделал несколько поправок. Мое исполнение одобрил, сказал: "Вот вам, товарищи, наглядный пример, что значит делает роль один актер и делает ее другой. Н. Д. трактовал роль по-своему и выполнил задачу с полной художественной ответственностью. Посмотрите, как он изменил звучание спектакля. Если бы он работал с начала репетиций, какой можно было бы сделать замечательный спектакль!"

20 февраля

Играл с подъемом. Рисунок роли еще не улегся. Много грязи. Играть стало легче. Роль понемногу растет, но еще много жилы и много тяжелого, не южного, не доходчивого. Кстати, надо наладить дыхание. Вообще большой расход энергии по пустякам. Но с другой стороны, на интиме в такой роли ничего не раскроешь. Марецкая с удовольствием делает замечания и настаивает на том, чтобы дотянуть роль и "создать достойную парочку".

20 марта

Экспромтом сделанная роль говорит за себя. Играл очень посредственно. Куски не отшлифованы, и как только нет актерского подъема, роль никнет и становится серой, неинтересной. А под конец совсем заскучал.

Вдруг почувствовал, что много кусков и приспособлений не от того характера.

14 мая

Отдохнуть после съемок "Маскарада", видимо, не придется, т. к. Кистова в Ворошиловград не берут и мне одному придется играть Кавалера. Но театр многое сделал для меня, и мне должно быть сейчас внимательным. Буду играть, хотя сил нет никаких.

Ворошиловград (гастроли театра)

19 июня

А грим все-таки надо менять. Все больше и больше убеждаюсь, что как я ни уродую лицо и толстым носом, и прочее, все получается какой-то любовник. А это никак нейдет к роли и мне мешает выявить целый ряд положений. Непонятно, почему он ведет себя так. И качество юмора не то. Внешний вид тормозит, а не выявляет сущность того, что играю. Грим надо найти неистового, смешного, оригинала.

Спектакль прошел в примерке голоса, поведения... сегодня голоса хватило, хотя он и не натружен. Кое-что нашел новое. Но самое главное - нащупывается путь к покою и уверенности. Пока он робкий, но все же покой. Приятно, когда ни сцена, ни текст тобою не помыкают и ты становишься хозяином и текста, и положений, и самого себя, и, следовательно, зала.

А в общем, противновато догонять товарищей в сделанном рисунке, который не стал привычным и моим. В некоторых местах надо менять весь рисунок, а на это не пойдут партнеры (менять ты можешь только в пределах своей роли), а иногда и нельзя этого сделать, т. к. в спектакле много хороших находок, которые невозможно зачеркнуть без ущерба спектакля. Примирить все это стоит большого труда.

21 июня

Перед спектаклем маленькая часовая репетиция. Прошел первую встречу с Миран дол иной. Играл весь спектакль лучше, легче стало существовать на сцене. Ставлю задачей облегчить весь рисунок, сделать его прозрачней что ли. Но тут же стало подстерегать меня то, что стал идти поверху, стала уходить задача. Да, чудес не бывает. Не нарепетируешь, не натренируешь себя, не позаботишься вовремя обо всем - ничего путного и не получится. Из ничего ничего и не выходит. Правда, в истории театра бывали случаи, когда роль, сыгранная экспромтом, входила в гастрольный репертуар, например - Годда у Адельгейма, Чапаев у Бабочкина и ряд других, но, возможно, только тогда, когда материал исключительно совпадает с данными артиста, подготовленного к этой роли предыдущими ролями, когда индивидуальные данные актера настолько попадают в роль, что даже его недостатки играют как достоинства. Но такие случаи весьма редки и расцениваются как редчайшие исключения и актерское счастье. В таких случаях актера переиграть невозможно. Основная же масса ролей сделана в громадной работе и поисках.

Ю. А., кажется, начинает замечать это усилие и хочет приложить руку. Кажется, вдохновился на репетиции, лишь бы его вдохновение не остыло раньше, чем он начнет работать.

22 июня Война!

Сколько планов погребено сегодня... Горе народное... сколько выдвинет новых, других... неотложных задач.

24 июня (11 спектакль)

Война!

Не могу играть!

Что я, издеваюсь над зрителем, что ли? Издеваюсь над собой. В такие дни и... смешное? Такие спектакли! В такие дни! Порою кажется, что занимаюсь безнравственным делом... Зрителю, конечно, не до нас... Мы не нужны сейчас... В зале человек тридцать! Да и те - случайные и непонятные...

3 июля

Понял, что роль пошла в сторону театральной маски. Не годится. Спектакль решен иначе. Хочется вкусить плода настоящего реализма. Это оплодотворит роль новыми возможностями - иными, вольет новую кровь. Сыгранная остро, но реалистично, она выиграет еще больше. Исполнение приблизит роль к жизни, сделает образ узнаваемым, более знакомым.

Беспощадно, а иногда и за счет выигрышных кусков, вытравляю "театральность". Интересно, лучше будет, или испорчу роль? Как бы там ни было, но роль оживает и работать приятно. Договорился с Ю. А., что буду менять грим. Этот очень благополучный. Мне хочется, чтобы в гриме, как и во всем поведении этого субъекта, все дыбилось, все было бы непокорно, лезло бы в стороны и чтобы была возможность не суровить лицо в самые серьезные моменты. Этакий мушкетер.

Ю. А. дал примерный рисунок. Он сам увлекся, а на гримы он мастак. В рисунке есть что-то, чего хочется. Буду искать. Заказал парик, наклейки, парик буйный, неуемный нужен. Словно он весь на ветру, что дует со спины.

Актеры наметки нашли удачными: "Такого вы и играли",... "тот грим мешал вам донести характер и подробности рисунка". Артисты смотрели из-за кулис, много кусков принимали смехом, а партнеры то отворачивались, то, не закрываясь, откровенно смеялись, а то уходили на минутку со сцены - что хочешь, то и делай.

5 июля

Уточнял грим. Усы стали озорнее, задиристее. Бородавка -непримиримее, но... кажется, я ее сниму. Что-то хоть и смешно, но... кажется, перебор. Отменю. А вот бородка так торчит воинственно, что ее надо отработать как следует. Довести до "ума", как говорят мастера. Бровки у переносиц надо поднять. Нос уменьшить.

Прием очень бурный. Оказывается комедия-то нужна сейчас. Я поддался искушению поддать и потому частенько шел на поводу у зала - аи, аи - как не стыдно! пересуетился, пересмешил... а краски и приспособления лезут сами собой, и одна хлеще другой, и безостановочно. Нужен покой, покой и сдержанность, отобранное. А с другой стороны, надо наработать то, из чего можно будет выбирать. Так что... да пусть ликуют краски, потом отберу, что интереснее и верней.

Накапливать, растормошиться, а затем убирать, убирать, убирать. Лезет такая прорва приспособлений и красок, что на каждый кусок одновременно напрашивается по несколько решений, только отбирай и не перегрузи, не перенасыть, тогда приправа уничтожит вкус еды.

Взять надо его "ум", "чувство достоинства", "богатство", "удаль", "красоту", "неотразимость" и пр. В первом акте необходимо найти самый большой покой и показное безразличие к женскому полу - безразличие, а не неприязнь. В последней картине - трепаный. Не упрощать манеры поведения. При обмороке не надо ударять слугу ногой. Искать светкость во всем. Грубость - обычная характеристика образа.

6 июля

Театр отправляют в Москву. Здесь последний спектакль. Народу - треть зала, но принимают хорошо. Роль от спектакля к спектаклю уточняется.

Внешний вид моего Кавалера всем нравится, вызывает добродушную улыбку - это то, чего мне и надо было. Теперь будет очень свободно существовать в образе. Вообще Кавалер стал располагать к себе. Он по-своему даже приятен в своей дурашливости. Наивный и добродушный, в своей заносчивости - показной.

Пересмотренная роль ввела в беспокойство местный отдел Искусств и дирекцию местного театра. Комитет начал конфликт с нашей дирекцией.

- Почему отпустили с гастролей Мордвинова? На отъезд Марецкой у нас была согласованность, у нее, говорят, дети, а на отпуск Мордвинова мы согласия не давали!
- Так это же играет Мордвинов!
- Разве мы не видим, что играет другой актер! Пришлось устроить очную ставку со мной. Увидев меня без грима, смущенно пожали руку и сказали: "Удивительно. Простите".
- А впрочем, дирекцию тоже волнует вопрос, утвердил ли Ю. А. рисунок грима.

А что, если это вообще последний спектакль? Что даст Москва? Как развернутся события? Так всем сейчас не до театра. А вдруг обойдутся без тебя и твоего дела вообще? Надстройка. Да нет, я говорю глупости, в которые сам не верю. Расцвет искусства, а не его смерть - логика развития нашего государства.

Москва. 17 августа

Восстановили оформление. То - осталось в Ворошиловграде. Так сказать - открытие сезона. Народ, приглашенный и кассовый, заполнил почти весь зал. Принимали хорошо. Места реакций уже установились. Они - те же и с такой же интенсивностью.

Грим нравится всем без исключения. Зритель встретил меня добродушным смехом. Завадский одобряет. Грим уточнился и стал очень содержательным.

7 сентября

На спектакле была Кубацкая - моя первая преподавательница пения. Она тепло и радостно поздравляла с успехом.

Дикий Алексей Денисович: "Я видел много Кавалеров, до Станиславского исключительно. Вы играете по-новому, живее, темпераментнее, смешнее, острее (и что-то еще)... а потому, интереснее и лучше всех".

Он дубасил меня в грудь кулаком и подбрасывал новые и новые трюки, вроде, например: "он наступает на корзинку и она надевается на ногу, и он ходит в ней, как с отворотом ботфорта... и пр... и все с диковским темпераментом, видимо, Кавалер разбудил его фантазию. Он долго и увлеченно говорил, что: "Получил настоящую и теперь редкую радость актерского существования в роли, увлеченного и талантливого творчества".

Алма-Ата. 1942 год. 27 мая

Спектакль прошел с громадным успехом. Прошел празднично. Масса аплодисментов, смеху, восторгов... Сегодня играл значительно мягче, покойнее и острее, поэтому разворот получился мощный. После спектакля на собрании Ю. А. в первый раз в жизни сказал мне: "Великолепно играл Н. Д.! Очень, очень хорошо. Прямо-таки, молодчина!" После спектакля получил много шумных, откровенных и ярко выраженных поздравлений от деятелей кино.

25 июля

Выездной. В кавчасти, которая снималась в фильме "Котовский". Красноармейцы встретили бурно и доброжелательно. Многих знаю по совместным съемкам. Смеялись, что называется, до упаду и были озадачены финалом: "Как же этот артист, игравший Котовского, и вдруг в таких дураках остался!" Наивное и трогательное сочувствие.

4 августа

Играл очень плохо. Собраться не могу. Нет желания играть. Трудно жить, трудно творить. Безумствую, протестую. Страшно до скуки. Русь! Русь! Какое искусство я должен давать, делать, чтобы оправдать пребывание здесь? А что даю?

13 августа

Играл с подъемом. Идет состязание за зрителя.

Уже взяты Минеральные воды, Краснодар, Майкоп... В Индии бунт. А "союзнички" упорно молчат, как воды в рот набрали! На душе черно... покоя нет ни днем, ни ночью. Собрать внимание на своей работе стоит сил... Опустошен... рассеян...

1944 год. Москва.

Первый выход еще не получился, но по реакции вижу, что наметил правильно. Спектакль приняли бурно. Масса хохота, аплодисментов. После спектакля Ю. А. зашел ко мне и дольше обыкновенного сидел, а под конец сказал: "Ничего не могу сказать, великолепно играешь. Замечания по мелочам. Скажу потом".

26 марта

Спектакль шел ровнее, слаженней, выверенней. Первый выход не получается и не пойму, почему. Может, песенку свою добавить на выход. Что-то не дотянул. С Марецкой приятно играть. Живое общение и играет она хорошо. Заходили разные люди и отмечали, что не ожидали такого поворота роли, во мне не предполагали явно выраженных комедийных данных.

Подавляющее большинство отзывов великолепные. А на душе почему-то нет полного удовлетворения. Почему бы? Чего-то во мне не хватает, хоть будь спектакль очень удачен. Грызет что-то и не дает покоя. Нашел себе работенку! Нет беспредельной, безоговорочной власти над залом. Где-то близко. Вот-вот, но нет... Очевидно, это "чуть" и характеризует настоящее искусство.

31 марта

Легко на душе и в день, и в вечер спектакля. Об Отелло начинаешь думать накануне и не можешь не думать, если бы и хотел. Думаешь невольно. Хорошо, что играю "Трактирщицу", это своего рода отдушина, а также спектакль является восполнением того, что истратил на Отелло.

Играл с удовольствием, на спектакле весело. Публика заливается от души. Сразу находишь отклик. Стали встречать аплодисментами, часто аплодируют и в середине сцен, и на уходе.

Свои актеры роль принимают. Говорят, что после Алма-Аты роль выросла. "Интересно смотреть, потому что роль все время обновляется". Отмечают свободное существование на сцене: "легко и озорно".

Плятт: "Покоряешь с первого выхода. Удивительное сочетание дурости, трогательности, остроты и мягкости рисунка. Как это так получается? У меня от тебя в этой роли лучшее комедийное впечатление последних лет".

2 апреля

Спектакль набирает силы. По-моему, сейчас Марецкая играет иначе, приобретает новые качества. А то что-то совсем на кокетство съезжать начала. Приобретает темперамент. Поэтому сцены идут более по существу, и с Марецкой мне играть становится интереснее.

Растит и обживает роль хорошими находками Лавров. Он будет играть отлично. Вживается в роль и Зубов. Хорошо двигается. Г. Бояджиев после каждого действия приходил и хвалил: "Это событие. Я удивляюсь, почему спектакль не дан премьерой. Это новый спектакль. А если бы он задуман был заново, то сколько бы ты мог сделать еще! Это очень большая твоя работа. О ней надо писать".

- Ну, в этом отношении я не избалован. Да и кого это может заинтересовать, кроме зрителя?
- Поможем. Роль очень выгодно разрешена. Решение необычное, оригинальное, и это еще в соседстве с Отелло тебя характеризует как весьма интересного актера. Диапазон! Это лучшее в комедийном плане, что я знаю за последнее время. Полнокровие. Озорство. Бабник какой! Какая трогательность и растерянность перед лицом нахлынувшего на него чувства. Какая мимика! Какая детская наивность и трогательность растерявшегося верзилы. Театр приобрел характер борьбы между женским и ярко выраженным мужским. Внимание приковываешь сразу. Какой дурной и симпатичный!"...

13 мая (76-й спектакль)

Играл вяло. А играть вяло нельзя. Сразу не принимают, сразу рисунок становится неоправданным, нарочитым.

26 мая (78-й спектакль)

Спектакль прошел с подъемом. Нашел много нового, рисунок ожил во второстепенных местах. Масса смеха, аплодисментов. Играть приятно, весело, легко.

На спектакле опять Пьер Котт. Мне передали его слова: "Не могу понять, как это может быть, чтобы один и тот же актер играл и Отелло, и Кавалера, такое перевоплощение до неузнаваемости. У нас актер, играющий Отелло, не будет играть Кавалера".

19 октября

Спектакль прошел с большим успехом. Публика неистовствовала. Аплодисменты не прекращались. Чувствуется, что на спектакле много людей, пришедших не в первый раз.

Ю. А. - очень много хорошего. Только... Ну ладно, в следующий раз.

3 декабря

Пошел на вторую сотню. Красок и приспособлений - куча. Чем больше играю, тем больше материала. Только выбирай. Хочу попробовать играть скупее. Углубить судьбу. Еще больше поверить в то, что это настоящая жизнь.

31 декабря

...Терпеть не могу филиала театра. Впечатление, что вышел перед зрителем в коротеньких штанишках. Это помещение даже для студии мало. Маленькая игрушечная сценка и, благодаря этому, все получается несерьезно. Надо пересматривать решение всего спектакля. Всего излишек: голоса, роста, темперамента, красок, мизансцен, рук, ног... Но Ю. А. переубедить невозможно. Хотя он всегда любил и теперь не изменил своего пристрастия к коробочкам-сценам. Ювелиру должно импонировать это маленькое. Тут-то мы и не сходимся. Я люблю все большое, просторное, чтобы не душно было...

1945 год. 12 июля

Игра в женоненавистника. Самооборона. Детская наивность. Свобода. Искренность. Жизнь без полутонов.

Гольдони когда-то ставит вопрос в форме отрицания и спустя время отвечает на него утвердительно: "Чтоб я влюбился?" - и влюбляется. "Чтоб я поссорился?" - и поссорился. "Чтоб я ревновал?" - и сам стал ревнивцем и т. д.

17 августа

У меня последний спектакль в сезоне.

19 утром лечу сниматься в Югославию в фильме "В горах Югославии" А. Роома.

20 октября

Ю. А. подсказал верную мысль: экономнее зарождать увлечение Мирандолиной, скрывать от себя. Это надо распространить на весь первый акт; хоть и жаль, придется отменить много находок, но так вернее. Отменю. Спектакль шел вяло, неувлеченно, невкусно...

22 октября

Пробовал. Конечно, вернее, хотя и менее смешно... Пусть будет так. Спектакль лучше шел, хотя удовольствия особенного не доставил. Наверно, сдержанность и оглядка сковывает. Ничего, все вернется.

1947 год. 16 марта

Очень давно не играл эту роль, поэтому шумел с удовольствием. Театр переполнен, да и дома покоя не давали, звонили, спрашивали, действительно ли я играю. Встретили шумными аплодисментами. Прием был очень хороший. Отвык от спектакля. И гримировался, и одевался и вообще вел себя в настроении, характерном для последнего времени. Потом как-то вспомнил, что сегодня "Трактирщица", что я не то делаю, что надо... Начал дурачиться и постепенно вошел во вкус. В Комедии должно быть совсем отличное от других спектаклей самочувствие. Два разных сценических существования на спектаклях "Отелло" и "Трактирщица".

1948 год. 27 февраля

...А я действительно болен. Корчился, но играл. К тому же еще нашел много интересных и смешных вещей. Даже свои актеры хохотали. Удивительная вещь: голос слабый, хриповатый, сил нет, спина болит, но решил попробовать, а что можно сделать в этих условиях. Новизна предлагаемых обстоятельств во многом обновила роль. Публике, решил я, нет никакого дела до того, что с тобой, как ты себя чувствуешь, болен или здоров. А кроме того, для тысячи человек ты сегодня предстаешь в новом свете - новой роли, а для какой-то части зрителей это первое с тобой знакомство, так "какое же ты имеешь право..." И был вознагражден за это, правда, не со стороны дирекции...

Ленинград. 11 декабря

Ю. А. на беседе. "Театр можно поздравить с победой. Надо сознаться, что спектакль "Отелло" не очень ожидался... и интереса к спектаклю было мало проявлено. Здесь ведь Отелло играли Папазян и Юрьев. Теперь приятно и дорого отметить, что Ленинград покорен. В целом ряде сцен Н. Д. играл глубоко, покоряюще, потрясал. Не разочаруй Кавалером, играй строже!"

Подумаю на эту тему: борясь за яркость, не перебрать краски. Благородный стиль исполнения Отелло не должен соседствовать со сценической грубостью в исполнении Рипофрат-ты. В Кавалере - яркость и изящество. Изящество - воспитанный вкус. В архитектуре важны пропорции, а не виньетки. Голь-дони - бессмертен, трюки - смертны. Трюки мешают смыслу пьесы.

Вскрыть природу отношений между Кавалером и Мирандолиной, между мужчиной и женщиной. Ценность исполнения заключается в правильном вскрытии смысла произведения, роли в твоем личном понимании ее, тебя сегодняшнего и в неповторимости исполнения, если образ будет прочтен и исполнен твоими средствами, средствами, только тебе присущими. А это будет почти всегда, если ты будешь искренен и не будешь руководствоваться соображениями, к чистоте спектакля отношения не имеющими.

Самому себя можно играть лишь человеку, уверенному в своей неотразимости. Но я считаю, не следует насиловать зрителя неотразимостью собственной персоны. Гораздо важнее перевоплощаться, создавать новый характер, создавать его с актерской отдачей, темпераментом.

На этот раз аплодисментами не встречали. Но на самом спектакле было столько хохота и аплодисментов, что было явно: нравится. Играли, прямо скажу, не шибко. У меня голос сел. Но, видимо, нас полюбили и нам поверили, потому что так принимать, относясь снисходительно или приглядываясь, - нельзя. После конца выходили раз пять-шесть. Видимо, комедия, хоть и хорошая, и хорошо сыгранная, не оставляет такого впечатления, как тема трагическая, романтическая или героическая.

19 декабря

Шуму столько, что спектакль затянулся на полчаса. Еле успели на поезд. Почти все аплодисменты достались мне. А у рецензента я заработал лишь пять слов, да и то в скобках. В зале кричали по слогам: "Ма-рец-ка-я, Мор-дви-нов..." Машину окружила толпа народу, с Марецкой чувствуем себя знаменитыми. Директор Выборгского дома говорила, что такого стечения народа (действительно, народ сидел и стоял, где только можно было сидеть и стоять), они не помнят, а такого приема, такого успеха, каким пользовались наши спектакли, не знал ни один гастролировавший здесь ранее театр.

30 декабря. Москва.

Ползала. Спектакль требует отдыха на год, на два. Это ясно. Но никак не можем сколотить репертуар, чтобы что-то можно было отложить на отдых.

1950 год, Одесса, 31 июля

Закрытие гастролей в Одессе. Зал переполнен. Как говорит местный администратор, сегодня три аншлага. У театра явный материальный успех. Играл я собранно, но прием средний. К концу правда разошлись. Рядовому зрителю Кавалера моего мешает смотреть Отелло. Не хотят меня видеть в комедийном плане. После спектакля - речи. Торжественно. К своей радости, я должен сказать, что народ сегодня дал ясно всем почувствовать, что Одесса побеждена. Право же, мне приятно. Нет, не тщеславие мною руководит сегодня. Я рад! Рад! У театра ждала толпа, долго аплодировала, аплодировали и из окон домов напротив: "Мы вас не забудем, товарищ Мордвинов! Браво, Н. Д.! Спасибо, Н. Д." - и это слышал Ю. А. Это мне приятно!

1951 год, 9 июля

Мир Кавалера и страсти его также по-своему серьезны, как и у Отелло. Играть так же серьезно, как и Отелло, только с иным жизненным ощущением. Предельная вера в свою неотразимость и ум. Тонкий, простой, неизощренный рисунок. Правдивый. Театральность не от изощренности, а от народности. Пьеса несет в себе много трудных актерских задач. Пьеса о любви, в атмосфере любви, в чаду любви. Мирандолина борется за простую, ясную, земную, горячую, но настоящую любовь.

Мы не доигрываем глубокого издевательства над мнимым богатством - знатностью, которой противопоставляется истинное богатство - свобода, свежее дыхание жизни.

Когда цепляешься за живое отношение, исполнение оживает, краски приобретают смысл, играется лучше. Я замечаю по Марецкой, как только ей становится все известно наперед, так сию же минуту она становится опытной. В Мирандолине же нужна не опытность, не уверенность, нужно не всезнание, а талант, а отсюда импровизационность, отсюда стиль отношений. Тогда мне не будет известно, как к ней подъехать. Она вроде и обещает, а оснований надеяться не дает. Ощущение от зрителя в спектакле такое, что он вроде и понял что-то, но понял второстепенное.

Не рассиживаться. Идти от темперамента юга. Беглый бисер разговора. Быстрая смена настроений, красот. Когда же этот рисунок выполняется медленно, задумчиво, все приобретает и другой смысл, и другую национальность. Когда же трюки и изобретения идут от большого темперамента, все становится на свое место, все становится оправданным.

Проверить логическое и реалистическое развитие роли. Пьеса логична. Реалистична. Не будь такой, она не прожила бы так долго, не была бы отнесена к классическим. Чем наивнее Кавалер - не глупее, а наивнее, чем непосредственнее Фабрицио, тем больше эти роли будут в спектакле, тем точнее они выразят мысль его.

20 июля (231-й спектакль)

Я решил еще и еще освобождать роль от напряжения - не тяну, физически силы сдают. Роль, конечно, теряет темперамент, но иного выхода нет... Трудно облегчить роль, когда ее решишь в ключе, который не терпит раздумья. Иного решения не подворачивается.

Кое-что успел. Пробеги заменил уходами украдкой, чтобы никто не видел, больше старался сидеть, боясь двинуться с места, меньше взрываться, якобы в заботе о собственном достоинстве и пр. А в общем, жаль, что приходится уже рассчитывать силы. Это еще не трагедия... но... силы лимитируют...

После спектакля ко мне пришли наши молодые актеры Баранцев, Андреев и др., говорили о своих впечатлениях. Я просил их охарактеризовать Кавалера, как он читается в зрительном зале. Вот что они говорили:

"Дитя природы. Только что с купанья и виноградников. Весь пропитан запахами цветов, полей, фруктов, вина, природы..." "Сначала самовлюбленный жеребец. Хорошей породы, влюбленный в себя красавец. Незлобив, наивен и прост, живет в полное свое удовольствие, душа непрезентабельного общества. С таким аппетитом ест, пьет, существует, что смотришь на все это с большим удовольствием. Он заражает силой, здоровьем и как ни странно, зовет к подражанию...

Конечно, не ум - его главное достоинство, хоть он и не глуп. В общем, он мало знает в жизни и, влюбляясь, удивляется, поражается и недоумевает, что же с ним такое происходит. В любви так наивен и чист, что прозрачные его домогания Мирандолины не кажутся оскорбительными, а в неудачах и бесплодных усилиях его даже жаль. Полюбил и обалдел. Он никак не может понять, что с ним и как ему быть теперь. Знает только, что чем больше наступает, тем дальше становится от Мирандолины, от предмета своей страсти, и с тем большей силой и настойчивостью стремится приблизиться к ней".

Библиотека » Н.Мордвинов. Размышления о работе актера