Комедия "Не горюй!"

Неисповедимы пути комедии

Законы комедии, как и законы юмора, неисповедимы. С присущей им страстью к систематизации искусствоведение и литературоведение не раз пытались разложить этот капризный жанр по привычным полочкам, раз и навсегда определить его стилистику: комедия сатирическая, эксцентрическая, лирическая, трагикомедия, комедия ситуаций, комедия характеров... Много было рассуждений о том, что можно и чего нельзя в комедии, нащупывалиеь и утверждались ее принципы и границы... пока новое, яркое, талантливое произведение не разрушало этих с трудом собранных воедино кирпичиков теории. И так было не раз. Вспомним фильм известного французского комедиографа Жака Тати "Время развлечений". Фильм этот окончательно перевернул утвердившиеся понятия о необходимости напряженного, стремительно развивающегося действия в комедии и был, пожалуй, первым в мировом кинематографе образцом бессюжетной комедии. Значит, могут быть и такие драматургические пути юмора?

Итак, медлительный и строгий "поток жизни", и стремительное сюжетное развитие, комедийные бытовые и психологические детали, вкрапленные в жизненный поток, и отчаянный по своей смелости и условности гротеск, и великое множество других стилистических решений допускает сегодня комедийный жанр. Произошло это потому, что на современном этапе развития киноискусства стало ясно: средства выражения еще не определяют полностью жанра. Есть еще такой немаловажный компонент, как настрой и взгляд художника.

Эти раздумья навевает фильм "Не горюй!", созданный Георгием Данелия совместно с молодым драматургом Габриадзе. Эта еще одна очень своеобразная яркая разновидность комедии наводит на мысль о том, что при всем многообразии этого жанра, при всей его теоретической "непричесанности" есть все же одно обязательное условие. Это как бы условие игры, которое комедиограф предлагает зрителю. Почти в каждом отдельном случае это разные правила игры. Итак, принимаешь, а если не хочешь принять - не принимаешь и фильма.

Скажем прямо - эта комедия нравится в Грузии не всем. Многие считают ее грубоватой, нарочито национальной, подразумевая под этим чрезмерное акцентирование, педалирование колоритных национальных деталей быта и юмора. Эту точку зрения мне не трудно понять. Но я из тех, кто принимает условия игры. А одним из совершенно очевидных условий является то, что авторы предлагают посмотреть наш прекрасный уголок земли взглядом извне. Они смакуют каждую особенность, каждую деталь, как впервые увиденную. Мы привыкли к другой позиции. От "Потерянного рая" до "Необыкновенной выставки" лучшие наши комедии были сделаны с позиции "взгляда изнутри". Но ведь можно принять и этот, другой ракурс. Он тоже интересен.

Надо ли напоминать, сколько ценного в литературе, в искусстве было создано именно с этой позиции. Приняли это условие? Тогда вас перестанет раздражать щедрость авторских интонаций, всегда возникающая при взгляде со стороны, и вы будете вовлечены в увлекательную игру.

Итак - дядюшка Бенжамен, переселившийся со страниц французского романа XVIII столетия в один из наших провинциальных городков прошлого века... Смешные перипетии романа Клода Тилье, жизнерадостность, которую излучают его герои, прекрасно вписывались в социально-бытовой фон Грузии того времени.

Героям фильма не занимать мудрости, жизнелюбия и душевной щедрости, которая оправдывает любую беспечность, даже легкомыслие. И в самом деле. Вспомните, как Бенжамен и его зять Лука, отправившись по важному делу - свататься, встречают на мосту русского солдата, направляющегося пешком в Кутаиси. В какой восторг приходят они от возможности сблизиться, познакомиться с ним! Каждый новый человек для них - подарок. Артисты В. Кикабидзе и Г. Кавтарадзе очень точно играют этот прекрасный комедийный эпизод, в котором юмор органично сочетается с каким-то особенным лучезарным человеколюбием.

Герои фильма не прочь и схитрить. Ведь трудно отказаться от искушения ловко и тонко провести приятеля и потом вдоволь посмеяться над ним. Шутят они смачно, весело и безобидно. Но есть у них и свой кодекс чести, заставивший вступиться за "поруганного" князем Бенжамена. И пусть не коробит некоторая грубоватость этой, по-настоящему смешной ситуации. Ведь народный юмор-лубок не рядится в одежды святоши. Еще роднит всех честных людей в фильме песня. Люди как бы братаются в песне, сливаются в ее многоголосии.

Вот Бенжамен, смущенный и растерянный, впервые предстал перед Леваном Цинцадзе в роли жениха его дочери. К чему Левану, состоятельному лекарю, этот нищий докторишка, у которого и угла-то своего нет? Но прослышал он о добром характере Бенжамена, о том, что он любит людей, любит жизнь и добрую чашу вина в руках держать умеет. И между ними сразу возникает взаимная симпатия. И тут сама собой возникает темпераментная гурийская песня.

В фильме нет "голубых" ролей. Никто из его персонажей не поставлен в сложное положение лирического героя комедии. Все образы решены в жанре, и для каждого режиссер и актеры находят яркий рисунок. Мягок, пластичен и темпераментен Бенжамен в исполнении актера Вахтанга Кикабидзе. Как всегда, великолепен в щедрости красок, в смелости выразительных средств Серго Закариадзе, создавший гротесковый характер Левана Цинцадзе. Софико Чиаурели играет свою героиню с подчеркнутым мелодраматическим надрывом, а Гоги Кавтарадзе создает трогательный и смешной образ человека скромного и застенчивого, но обуреваемого всеми человеческими страстями и слабостями.

Комедия развивается в своеобразном, но подчиненном замыслу ритме. Жизнь наших веселых героев далеко не безоблачна. Неожиданно и бессмысленно погибают юная дочь Левана и влюбленный в нее молодой поручик, нарушается привычный ритм идущей к концу жизни Левана, и течение комедии начинает замедляться. И это понятно и правомерно. Но тут... Тут мне показалось, что правила игры, предложенные авторами, нарушились, и я перестала их понимать. Сама по себе хорошо сыгранная и поставленная сцена тризны по уходящему Левану воспринимается уже как нечто чужеродное, несовместимое с фильмом в целом. Естественно, речь не о том, что в комедийной ткани появились трагические нотки. Трагикомедия в фильме угадывалась с самого начала и созрела к концу органично и естественно.

Причина, наверное, все-таки в том, что в любой самой реальной трагической ситуации необходима хотя бы малая толика той условности, без которой комедия существовать не может. Можно вспомнить самые острые трагедийные ситуации в известных нам фильмах: "Бум", "Журналист из Рима", "Все по домам", "Берегись автомобиля". Всюду сохраняется элемент условности, несоответствия между действительным положением человека и его состоянием, поведением, воображением - то, что называется внутренним комедийным конфликтом. Он нисколько не нарушает трагедийного накала, а, наоборот, обостряет его, делает органичным в рамках жанра. Но когда по-настоящему, натурально умирающий на экране Леван выбирает гробы, когда обессиленный от горя и болезни, с дрожащими, прозрачными руками, он выслушивает обращаемую к нему прощальную похоронную речь, меня не покидает ощущение, что фильм о Бенжамене и его друзьях - Луке и Леване - кончился, и началось новое, совершенно другое повествование.

Значит, все-таки есть законы у комедии? Я не берусь ничего утверждать. Возможно, и надо мной довлеет страсть к порядку в жанре, присущая всем критикам? Возможно...

К. Церетели. 1982

Библиотека » Георгий Данелия